Наш современник В. Воронков находит Дыбенко несколько другим:
«На флоте его считали великаном, ибо в нем два аршина, семь и четыре восьмых вершка роста – так записано в документах. В привычной нам метрической системе измерения это всего 175,5 сантиметра. От великана в нем был густой, словно колокольный звон, бас, иссиня-черная борода и неимоверной силы руки – он гнул подковы и вязал узлом кочергу».
И еще одно описание оставила известная поэтесса Зинаида Гиппиус:
«Рослый, с цепью на груди, похожий на содержателя бань, жгучий брюнет».
Ему было тогда всего – двадцать восемь. Ей – сорок пять. Ее современники отмечали, что в двадцать пять лет она выглядела на десять лет старше, в тридцать пять ей нельзя было дать больше тридцати, когда же ей было за сорок, она казалась двадцатилетней. Занимаясь неженским делом, Александра всегда оставалась женщиной, умудряясь сочетать элегантные наряды, революционную борьбу и пылкую страсть. Не потому ли ей довелось быть одной из ключевых фигур революции?
Вождь балтийских матросов
Павел Ефимович Дыбенко родился 16 февраля 1889 года в селе Людков Новозыбковского уезда Черниговской губернии. Сам он в автобиографии свою семью назвал семьей батраков, однако известно, что его отец Ефим был, скорее всего, середняком: у него имелась лошадь, две коровы и около пяти гектаров земли.
«Хватка середняка. Много икон… Вряд ли он в душе за советскую власть», – побывав в доме отца Дыбенко, напишет Александра Коллонтай.
Автор книги «Авантюристы Гражданской войны» Виктор Савченко, где он рассказывает и о Павле Дыбенко, убежден, что в его биографии много надуманного:
«В автобиографии Павел пишет, что в 1899 году поступил в трехклассное городское училище, однако просидел в трех классах четыре года, очевидно, «за неуспеваемость». «Неуспеваемость» Павла в области счета проявляется и в автобиографии, когда он пытался обмануть читателей, рассказывая о своей «детской» революционности. Он пишет: «Будучи учеником городского училища в 1905 г., еще не отдавая точного отчета, что именно происходит, принимаю участие в забастовочном движении учеников реального, технического и городского училища, за что… привлекался к ответственности Стародубским окружным судом. На суде был оправдан».
Но если Павел поступил в трехклассное училище в 1899 году и прозанимался там ровно четыре года, то закончить это учебное заведение он должен был летом 1903 года, когда до революционных событий 1905-го было еще полтора года. Может быть, Дыбенко просидел в каждом классе по два года или, что наиболее вероятно, просто обманывал читателей, приписывая себе «героическое детство»…
В семнадцать лет Павел пошел работать в казначейство в городе Новоалександровске, «где казначеем был один из родственников». Однако очень скоро он был изгнан из казначейства «как состоящий в нелегальной организации».
Опять фантазии. Неизвестно, к какой организации он принадлежал и кто мог бы эту информацию подтвердить. Дыбенко лишился места, скорее всего, за халатность или растрату. Вот почему он так внезапно покидает родные пенаты и уезжает в далекую Прибалтику. Судьба занесла Павла в Ригу, где он работает грузчиком в порту и посещает курсы электротехников. Однако работа в порту была сезонной, и Павел частенько оставался без работы и без денег. «На дне» Риги он научился кулачному бою. Частенько он приходил в рабочий барак с окровавленным лицом и стиснутыми в злобе зубами. Может быть, уже тогда он чувствовал, что придет и его час убрать.
Осенью 1911 года за неявку на призывной участок и уклонение от воинской повинности Дыбенко арестовали и отправили в город Новозыбков, где призвали на Балтийский флот. Там он был определен в минную школу и с марта 1912 года начал свою службу на учебном крейсере «Двина».
С декабря Павел Ефимович проходит службу на линейном корабле «Император Павел Первый» электриком. Спустя годы в своей книге он с удовольствием подчеркнет о тех днях, о морской романтике:
«Много пасмурных и тяжелых дней в службе моряка, но есть дни удали и беспечности. Морская школа выковывает бесстрашие, силу воли и своеобразный задор… Разве нет своей прелести в безмолвной борьбе гиганта-корабля с клокочущим морем, разбушевавшейся стихией, кипящими седыми грозными волнами? Среди бурных, разъяренных волн этот великан, как бы насмехаясь над стихией, чуть кренясь, прорезает себе путь…