Ещё один угол. Люциус давно перестал ориентироваться. Боже, где же выход?! Этот чёртов подвал — настоящий лабиринт!
Люциус перепрыгивал через ящики, огибал громоздкие саркофаги — и вдруг поскользнулся на комке хлопка, который слишком поздно заметил. Рука Себастиана выскользнула из его руки, и Люциус растянулся на полу. Зажигалка погасла. Кто-то схватил его и грубо перевернул. В лицо ему тяжело дышал Грей.
— Попался, проказник, — строго произнёс смотритель. В следующее мгновение он вскрикнул. Что-то со стуком упало на пол — это мог быть только нож.
Люциус быстро поднялся на ноги и попытался нащупать нож, но нашёл только свою зажигалку и зажёг её снова.
Глаза его округлились. Себастиан, прыгнув на сгорбленную спину Грея, лупил его кулаками. Музейный смотритель был выше мальчика и отбивался по мере сил, но в темноте он видел намного хуже Себастиана. Он ругался, извивался и размахивал руками. Но вдруг перестал — ни с того ни с сего.
Или… не просто так? "Он меня видел, — пронеслось у Люциуса в голове. — При свете зажигалки. Меня и Себастиана".
— Квотермейн?! — напустился на него смотритель, но уже куда менее угрожающе. Скорее растерянно. — Сын Аллана Квотермейна?!
— Вот именно. — Тяжело дыша, Себастиан сполз на пол, всё ещё воинственно сжимая кулаки. — Сдавайтесь, Грей!
— Господи, мальчик, ты-то что здесь делаешь?! — Грей уставился на Себастиана как на умалишённого. — В такое-то время? Твой отец что, тоже здесь? — Потом он перевёл взгляд на Люциуса.
— Мы знаем, что вы совершили, — сказал тот, надеясь, что голос его дрожит меньше, чем колени. — Не имеет смысла нам врать.
Грей вскинул седые кустистые брови:
— Что… вы знаете?
— Всё, — поспешно ответил Себастиан. — Мы явились, чтобы восстановить справедливость. Сознавайтесь, Грей. Иначе мы вызовем Скотленд-Ярд, ясно?
Музейный смотритель тяжело вздохнул, его костлявые плечи поникли.
— Этого следовало ожидать, — пробормотал он, качая головой. — Что ж, мальчики. Если уж так хотите, идите за мной.
Не дожидаясь ответа, он двинулся вперёд. Явно подавленный, он зашаркал по тёмному подвалу, будто смог бы найти дорогу и во сне. Люциус быстро поднял нож, и они с Себастианом на безопасном расстоянии последовали за смотрителем.
Грей снова привёл их к ржавой двери. За ней находилась каморка без окон — должно быть, он там жил. В удивлении остановившись на пороге, Люциус увидел простую лежанку, облезлый стол с маленькой керосиновой лампой, две полки. Белые оштукатуренные стены украшали газетные фотографии: пляжи и пирамиды, заснеженные горные вершины и бескрайние пустыни.
На столе стоял паровой граммофон — громоздкий ящик с кучей шестерёнок и клапанов, из которого торчала воронка громкоговорителя. Должно быть, оттуда и доносилось экзотическое гортанное пение.
"Грей любит дальние страны, — догадался Люциус. — Живёт в лондонской подвальной дыре и тоскует по чужбине. Вполне объяснимо. Тем более что он работает в музее и целый день видит перед собой экспонаты со всего мира".
— Простите меня, пожалуйста, за моё поведение, — сказал музейный смотритель. — Я не знал, что это вы. Я принял вас за преступников. После этой истории с Умбаком-владыкой мы все тут немного нервные.
— Поэтому мы сюда и пришли, — строго проговорил Себастиан. Он снял очки ночного видения, потому что в комнате Грея было светло, и требовательно спросил: — Ну? Где оно, сэр?
— Оно? — Мужчина наморщил желтоватый лоб. — Ты имеешь в виду их? Здесь, внизу. — Он опустился на корточки и вытащил из-под лежанки большую прямоугольную коробку. Коробка была приоткрыта, и в ней лежали три самых милейших чёрно-белых котёнка, каких когда-либо видел Люциус. Их глазёнки сверкали при свете керосиновой лампы.
— Руководство музея не разрешает мне держать домашних животных, — признался Грей. — Говорит, это вредно для тех бесценных сокровищ, что хранятся здесь, внизу. Но вы только посмотрите на эту троицу. Разве я мог позволить им утонуть?
Себастиан подошёл на шаг ближе:
— Утонуть?
— Ну, в Темзе. Какой-то злыдень сунул котят в мешок и бросил в воду. Я в последний момент успел их выловить и принёс сюда. Вообще-то я собирался оставить их, пока не окрепнут. Но потом привязался к ним и… — Грей смолк. Лицо его было печальным. Он искоса посмотрел на Себастиана. — А теперь явились вы, чтобы забрать их у меня.