Люди «А»

Люди рождаются в боли.
Потом привыкают жить.
Жизнь — как чистое поле,
Где жаворонки во ржи.
Где все начинают с разного,
А дальше — как повезет:
Кому-то больше прекрасного,
Кому-то — труда и невзгод.
И я, начиная свои пути,
Учился делать шаги,
И мои первые трудности
Меня научили: не лги.
Не лги ни отцу, ни матери
И — важно — не лги себе:
У лжи золотые скатерти,
А правда всегда в борьбе.
Судьбу закаляет правда,
Как сталь закаляет вода.
Себе говорил: «Так надо», —
И прямо я шёл всегда.
Мне силы хватило и воли
Дорогу свою сложить…
Люди рождаются в боли.
Потом привыкают жить.

Алексей Филатов Простой герой

Боевому товарищу, другу и командиру —

Торшину Юрию Николаевичу

В газетах напишут герой,
И выпьют стоя друзья.
И скажут: «Была прямой
Непростая его колея».
Что жил не всегда умело,
За правило — отдавать.
Говорил, что лучше стоя умереть за дело,
Чем без дела свое доживать.

Есть такие среди нас люди,
По-другому их сердца бьются,
Их дела никто и никогда не забудет,
Они в душах наших навсегда остаются.

Жизни качнется маятник,
Возвращая привычный быт.
Ему не поставят памятник,
Но вряд ли он будет забыт.
Ведь все одной нитью связаны,
На бегу замолкая, порой.
Те, что были жизнями ему обязаны,
Скажут: «Помним, простой герой».

Савельев

ап

ап

1992. Москва. База «Альфы»

— Филатов, к Савельеву подымись! — крикнул оперативный дежурный.

Я только что отслужил свой первый день в «А». Меня ждало ночное дежурство. Бойцы толпились в комнате для сна — слово «спальня» здесь было неуместно. Спали по семь человек, сменяясь на посту каждые три часа.

Я об этом не думал. Я сидел и смотрел на то, что мне выдали: два чемодана оружия и огромный мешок средств личной защиты. Я чувствовал себя как мальчишка, получивший огромный пломбир.

А теперь мне зачем-то нужно идти наверх, к Анатолию Николаевичу Савельеву, имевшему в Подразделении репутацию монстра.

Поднимаясь на третий этаж, я вспоминал всё, что успел услышать о полковнике за этот день.

По словам бойцов, он был абсолютно безжалостен. К себе и другим. На полигоне его бойцы стреляли боевыми, а в футбол играли в шестнадцатикилограммовых бронежилетах. Он сам принимал участие в игре — тоже в бронике. После футбола вёл людей на силовые тренировки: сотни подтягиваний, полсотни подъёмов штанги, отжимания. Разумеется, в броне и шлемах.

Однажды на учёбе — брали «дом с заложниками» — он приказал новичку выпрыгнуть со второго этажа в броне и с оружием. Парень повредил спину. Других заставлял бросаться под машины, прямо под колёса. На все претензии отвечал: «В бою целее будут».