Предчувствие сенсации прозвучало в воздухе, словно порванная гитарная струна. Карандаш журналиста заскользил по блокноту настолько же стремительно, насколько охотничья собака преследует добычу.
– Это был настоящий герой, неповторимый боец. Его настоящее имя до сей поры неизвестно даже мне. Мы звали его Немой Сэм. Видите ли, джентльмены, он не говорил на английском языке, а людей, знавших его родной язык, среди нас не было. Скажу даже больше – я до сих пор не знаю, какой же язык был для него родным. За время службы Сэм худо-бедно выучился английский, но говорил он с сильным акцентом и свои навыки использовал большей частью для команд или советов. Все остальное время он предпочитал молчать. Как бы то ни было, но своим существованием Сэм в очередной раз подтвердил, что иной раз дела – важнее слов.
Первый раз я увидел его в то время, когда наша дивизия отдыхала в окрестностях плантации Бауэр что в восьми милях от Мартинсберга. Второго октября 1862 года, мне представил его мистер Аллард Белин Флэгг – да, да, господа, тот самый доктор Флэгг, что доныне владеет плантацией Вашсау в графстве Джорджтаун неподалеку от Чарлстона. Настоящий кусок старой Англии: вечный шум прибоя, бриз, туманы, мох и сосны. Именно тот самый Флэгг, чья сестра почила в бозе в 1849 году, и чей призрак доныне стенает в туманах Вашсау. Впрочем, это отдельная и грустная история, сравнимая разве что с историей Тристана и Изольды. И первое мое впечатление, да и впечатление офицеров моего штаба было далеко не однозначным…. Он был весь такой… – Хэмптон нахмурил брови, потирая свой широкий и выпуклый лоб, задумавшись над формулировкой.
– Наверное, странный? – Попробовал подсказать точное выражение Портер.
– Странный? Да, очень верное выражение – странный. Странность была ему вторым именем, можно сказать, его сущностью. – Хэмптон надолго замолчал, переносясь в воспоминаниях на несколько лет назад…
Багряное осеннее солнце, с неторопливостью сытно пообедавшего увальня уходило к горизонту. Устало и неохотно окидывало оно последними лучами человеческий муравейник, безостановочно копошившийся на поверхности земли. Солнце было равнодушно к людской суете. Оно шло на заслуженный отдых.
Со стороны холма, на котором стоял белый особняк Бауэр, доносились звуки музыки и женского смеха. Хэмптон проводил дезертирующее солнце недовольным взглядом: «Мистер Галантность» – Джеб Стюарт расточает комплименты местным дамам, а мне же вновь придется допоздна вычитывать бумаги при свете лампы…». Устало, уже ставшим привычным жестом, протерев глаза, Хэмптон повернулся к адъютанту, державшему в руках очередную стопку штабных документов. Что тут поделаешь, генерал – не солнце, ему до отдыха далеко.
Вокруг Хэмптона, сколько хватало глаз, рядами, как будто вытянувшиеся перед смотром новобранцы, стояли шеренги палаток и навесов, таких же серых, как и мундиры обитавших в них людей. По широкой дороге между палатками неторопливо взметнул дорожную пыль строй недавно прибывшего пополнения. Где-то поодаль ржали лошади, раздавался перестук и звон походной кузницы, еле слышно витал запах полевых кухонь. Где-то кто-то кого-то распекал, кто-то куда-то спешил. Лагерь жил своей обычной жизнью.
Не обращая внимания на привычный, почти не смолкающий гул, Хэмптон прижал к поверхности стола лист бумаги, едва не унесенный ветром:
– Извините меня, капитан, продолжайте доклад…
Адъютант генерала – капитан Тед Баркер, окинув критическим взглядом свой новый, но уже успевший изрядно пропылиться мундир, тоскливо вздохнул, но служба превыше всего и он подтянулся:
– За сегодняшний день ремонтеры поставили в бригаду сто семнадцать лошадей, кони по полкам и заведованиям пока не распределены… – Звук дальнейших слов потонул в топоте копыт и храпе лошади вестового, шумно остановившейся за спиной начальника штаба дивизии. Вестовой, придерживая рукой кобуру, подбежал к столику Хэмптона.
– Сэр, бригадный генерал, сэр! Со стороны Шенандоа к нам приближается обоз из дюжины фургонов. Во главе обоза находится сэр Аллард Белин Флэгг со своей дочерью. Примерно через пять-десять минут они прибудут в расположение лагеря, сэр! Разрешите идти, сэр?!
Дождавшись разрешающего кивка генерала, вестовой сел на лошадь и уже не торопясь направился в сторону постов. Хэмптон встал из-за стола и, кидая периодически взгляд на дорогу, стал расхаживать перед палаткой.