Я позволил себе привести эти слова Леонида Ильича Брежнева из недавнего его письма участникам сборника фронтовых воспоминаний "На левом фланге". Слова эти приобретают особое значение как яркий штрих к портрету товарища Брежнева и как блестяще сформулированная мысль для всех, кто прошел трудными дорогами войны.
В первые два года минувшей войны я находился там, где товарищ Брежнев вел огромную партийную работу в войсках. Где он постоянно был занят и озабочен тем, что, повторяю, Лев Толстой а "Войне и мире" признавал главным условием победы, — духом войск. Не скажу, что часто встречался с ним или общался по работе, как это довелось многим его сослуживцам, но и те встречи, какие запечатлелись в памяти, оказались весьма емкими для понимания глазного в Леониде Ильиче как в политическом деятеле, фронтовике и человеке, потому что эти встречи происходили не в дни затишья, а в самые напряженные моменты боя или хода боевой операции.
Уже тогда, осмысливая образ начпоарма, я приходил к выводу, что это и есть тот образ политработника ленинского склада, каким он только и должен быть в новых обстоятельствах сороковых годов советской эпохи.
Мне довелось лично близко знать Фурманова в 1922 году, когда он был парторгом, а я комсоргом литературного отделения Московского университета. Нас объединяло единство цели, хотя мы были люди разного возраста и у нас не было общности воспоминаний, присущих каждому поколению, наполняющих единство цели живыми жизненными подробностями. Фурманова я запомнил навсегда.
Ярким представителем той же замечательной когорты большевиков, красных комиссаров стал для народных масс в армейских шинелях бригадный комиссар Брежнев.
Духовный облик Леонида Ильича формировался в комсомоле двадцатых годов. Он получил свой комсомольский билет при жизни Ленина, когда Владимир Ильич был тяжело болен и каждый получавший этот билет был движим тогда одним желанием: "Надо помочь Ленину!" Служение ленинским идеям снискало Л. И. Брежневу признательность всех честных тружеников земного шара.
Чтобы заслужить такое признание, надо быть не только верным учению Ленина, но и всем своим душевным обликом быть ленинцем, творить жизнь по-ленински, любить людей по-ленински, хорошо знать духовные источники формирования советского характера.
Бригадный комиссар Брежнев не случайно, думается, в конце 1941 года в беседе с корреспондентами "Комсомольской правды"
на Южном фронте сказал: "Постарайтесь выразительней раскрыть духовные источники фронтовых корчагинцев".
Эти слова недавно опубликованы. Не ошибусь, если скажу, что они имеют прямое отношение и к литераторам, пишущим о минувшей войне. Еще тогда, в сорок первом, Леонид Ильич советовал корреспондентам не ограничиваться показом лишь батальных эпизодов, а выразительней раскрыть духовные источники тех, кто совершал подвиги.
Мне эти слова Леонида Ильича особенно дороги. В свое время так поступал, создавая "Как закалялась сталь", Николай Островский, вместе с которым мне довелось готовить к печати первую публикацию романа. Дороги как еще один яркий штрих к портрету Генерального секретаря нашей партии.
С давних пор народная молва о людях судит не только по уму и таланту. Умных и талантливых она делит на уважаемых и любимых. Немногие одарены ею тем и другим.
Вспоминаю одну из встреч ветеранов 18-й армии в Центральном Доме Советской Армии. Страна праздновала 25-летие Победы. Леонида Ильича не ждали. И вдруг он появился в вестибюле.
Все хлынули туда, обступили его, спрашивали: "Помните меня?"
Он отвечал: "Ну как жеЬ/ И называл фамилию сослуживца. Женщин-фронтовичек ласково, по имени. И сам задавал вопросы,
"А где лектор Щербак?" Пожилой человек в очках неторопливо (здоровье пошаливало) подошел. Расцеловались. А Леонид Ильич опять спрашивает, справляется. И снова др/жеские объятия…
Вышли на воздух. Сфотографировались. Перешли в банкетный зал. Взял слово Сергей Борзенко и в кратком выступлении выразил общее чувство участников встречи, чистосердечно сказав:
— Леонид Ильич, мы вас любим!
А Леонид Ильи" так начал свое выступление:
— Я хочу начать с того, что обычно мне приходится выступать с официальными докладами по поручению Политбюро. Приходится пользоваться соответствующими материалами, учитывая обстановку. Сегодня здесь я выступаю от себя, без подготовки, по настроению. Сказал членам Политбюро, что иду на встречу с однополчанами, а с такой встречи рано не возвращаются.