Андрей ничего не понимал. Ядовитым жалом притронулась к сердцу мысль:
«А не потому ли так мерзко улыбался вчера Федот?»
Вспомнились его слова: «Будешь сюсюкать, переметнется к третьему».
По таинственному виду Фени и ее насмешливым глазам было видно, что она знает нечто большее, чем написано в записке. Но уязвленное самолюбие не позволило Андрею расспрашивать. Он только сказал:
— Заедь к Маринке и передай, что я буду ждать ее обязательно. Никаких человеков!
— А если у них там личные разговоры о… строительной науке? — Феня, сгорая от нетерпения, чтобы Андрей стал расспрашивать ее, кокетливо повела глазами.
Андрей был в смятении: «у них… личные разговоры…» Его фантазия уже услужливо рисовала картины тяжкой измены Маринки.
Не глядя на Феню, спросил:
— Так заедешь?
— Пожалуйста! — в голосе Фени прозвучало разочарование.
— Скажи, что у меня важные новости. — И Андрей включил мотор.
Когда развернул комбайн, красная машина уже вихрила пыль по дороге за посадкой.
17
Юра Хворостянко научился мыслить обстоятельно и глубоко. Да и ничего удивительного в этом: позади у него школа-десятилетка, мучительные и безрезультатные мытарства с поступлением в Киевский политехнический институт; затем служба в армии и, наконец, строительный техникум. К тому же книг он успел прочитать великое множество, из которых твердо усвоил, что литературные персонажи делятся на положительных и отрицательных.
Юра часто размышлял о своей жизни как о начале посредственной книги, но его несколько успокаивало то, что он в ней был наделен чертами, безусловно, положительного, с большими перспективами героя.
Юра Хворостянко закончил техникум и получил назначение в Будомирский район по своей просьбе, хотя отец предлагал ему интересное место в областном центре. Это обстоятельство позволило Юре окончательно проникнуться к себе уважением. И оно росло еще больше, по мере того как его мать, Вера Николаевна, отговаривала от «безрассудного шага», доказывая, что нынче «хождение в народ» не модно, ибо «народ уже не тот», что в глубинке много своих талантов и Юра не сумеет там ничем выдающимся проявить себя. Не помог даже решающий аргумент Веры Николаевны: если Юра хочет приручить свою «дикарку из Кохановки», то он должен быть рядом с ней здесь, в Средне-Бугске, где Маринке надо учиться еще целый год.
Юра настоял на своем, хотя отец, согласившись с ним, в то же время держал себя как-то странно. Он посмеивался, похлопывал Юру по плечу, явно любуясь его рослостью и добрыми устремлениями. Но в глазах Арсентия Никоновича играла снисходительная улыбка. Потом отец сказал:
— Ладно, дерзай. Но если понадобишься здесь, не петушись — в миг переведу.
— Зачем понадоблюсь? — удивился Юра.
— Всякое может быть, — загадочно засмеялся Арсентий Никонович. Вдруг меня передвинут в район. Не оставлять же такую квартиру?
Юра пожал плечами, и было не ясно, согласен он со словами отца или нет. Во всяком случае, он попросил у Арсентия Никоновича заручиться у руководителей Будомирского района обещанием, что молодого техника-строителя Хворостянко пошлют не куда-нибудь, а только в ничем не выдающуюся Кохановку.
Мать скрепя сердце покорилась судьбе и заявила, что поедет провожать Юру в Кохановку, для чего папа должен заказать на службе машину. Но и на это Юра ответил категорическим отказом. К Кохановке он доберется один, и «демократическим» транспортом — рейсовым автобусом, а через год, когда Маринка закончит техникум, и Арсентий Никонович по просьбе Юры устроит ее в областном центре (за это уж никто отца не упрекнет), и когда затем Юра женится на Маринке, он сам поклонится родителям — попросит у них транспорт, чтобы переехать «по семейным обстоятельствам» в Средне-Бугск. Все просто и ясно, как в арифметической задачке. У Юры тогда будет пусть небольшой, но стаж работы на периферии, он обретет в связи с женитьбой душевное равновесие, поступит в заочный институт, и книга его жизни продолжится более увлекательно и ярко согласно способностям, какими судьба не обделила Юру, и учитывая его внешность, которая с первого взгляда располагает к нему людей. Юра — рослый, широкоплечий, лицо у него приветливое, открытое, золотисто-голубые глаза смотрят на всех с доброжелательностью и душевной щедростью. Он, конечно, понимает, что красив, но держит себя так, чтоб каждому было ясно: красоту Юра ставит в ничто, ибо главное в мужчине — быть мудрым, уметь работать и дружить.
Итак, Юра Хворостянко поехал в Кохановку.