Остановив какого-то старика, он почему-то спрашивает:
— Скажите, пожалуйста, который час?
Старик останавливается, внимательно смотрит на Тиграна, потом говорит:
— Э, сынок, откуда мне знать! Дорастешь до моего, не будет надобности интересоваться временем. Вот возьми, к примеру, меня. Для чего мне время, для чего часы? Дел никаких нет, спешить некуда. Если на улице солнце — значит день, если электричество — ночь…
Тигран делает рукой нетерпеливый жест. Но старик продолжает:
— А для тебя, сынок, каждая минута имеет значение. Потому что молодость — это само время. Час, два, три — все это молодость. А старость — это конец времени…
С противоположного тротуара какой-то мальчик окликает старика.
— Внук мой. Разве дадут человеку спокойно побеседовать? — ворчит старик.
Тигран, к удивлению своему, видит, что старик как ни в чем не бывало достает из кармана огромные часы, открывает крышку и говорит:
— А время сейчас, сынок, одиннадцать часов.
И неторопливо уходит.
В этот момент вдали показывается Зарэ. Тигран быстро заходит в мастерскую, садится на свое место. Мастер смотрит на него и подмигивает. Тигран отвечает ему тем же. Это означает, что заказчик идет. Тигран берет газету и с напускным безразличием принимается читать. Входит Зарэ и ищет взглядом Тиграна. Заметив, подходит к нему.
— Здравствуйте, мастер, — иронически говорит он. — Хочу сшить себе брюки.
Тиграна удивляет ирония Зарэ.
— Пожалуйста, — отвечает он. — Из какой материи?
Этот вопрос озадачивает Зарэ. Он совсем не разбирается в материях. Тигран нарочно достает из ящиков всевозможные образчики и быстро перечисляет их по названиям. Зарэ кивает головой, делая вид, что это ему знакомо.
— Ну, говори же, из какой?
— Мне… Мне все равно. Мне они все нравятся.
— Не буду же я шить из всех сразу, — сердится Тигран. — Выбери что-нибудь одно.
— Полагаюсь на твой вкус, — краснеет Зарэ.
Тигран берет маленький блокнот, в котором еще ничего не записано, и, надев очки, начинает снимать с Зарэ мерку. Он записывает в блокноте цифры и спрашивает:
— Имя, фамилия?
— Зарэ Акопян, — окончательно теряется Зарэ.
— Низки брюк какой ширины?
Зарэ тяготит серьезный тон Тиграна. Ему очень хочется хлопнуть его по плечу и сказать что-нибудь остроумное. Но почему-то он не может этого сделать.
— Тридцать, — говорит Зарэ.
— Много, — говорит Тигран. — Сделаем двадцать пять. Карманы по шву или косые?
— Косые, — говорит Зарэ.
— Сделаем по шву. Косые по-пижонски.
Он записывает все это и говорит:
— Через три дня получишь.
Растерянный Зарэ выходит из мастерской. Вытерев платком пот со лба, он облегченно вздыхает.
Глава 10. И так бывает
Анаит ждет трамвай. Она замечает Зарэ. Зарэ тоже замечает ее, здоровается и проходит мимо. Анаит видит, что он идет неуверенно, что у него какой-то растерянный вид. Анаит знает, что причиной этому она. Все ребята, видя ее, становятся такими же.
В последнее время Анаит чувствует, что ее беспокоит какое-то незнакомое чувство. Сегодня она убеждается, что нет никакой возможности избавиться от него. Это та самая грусть, что появляется без всяких причин, подобно тому, как без всяких причин появляется и радость. Избежать этой грусти очень трудно. Это значило бы избежать девичества и сразу стать взрослой женщиной. Сейчас Анаит грустна, и ничего в ней не осталось от девушки в брюках. А в квартале все считают ее самой счастливой. Когда она читает последние известия, все репродукторы квартала, будто по сговору, работают на полную мощность. Взрослые ворчат. Но ни один репродуктор не снижает от этого своего голоса. Вокруг них собираются ребята и восторженно слушают. А Вачик даже перетащил штангу к себе в подвал и все пытается поднять ее. Это тоже из-за Анаит. Каждый мечтает о ней, и хотя все нашли своих девушек, никто не замечает их. Ведь то, что искал и нашел, не замечаешь, и поэтому часто упускаешь уже найденное. А Анаит пока ищет.
Подходит трамвай. Анаит садится. Она вспоминает, как сегодня утром она вошла в комнату отца. Отец читал газету. В соседней комнате кто-то вбивал в стену гвоздь, и слышался непрерывный стук. Анаит села рядом с отцом и некоторое время молчала. Но потом вдруг сказала:
— Папа… Ты знаешь… Арсен был порядочным хулиганом.
Отец ответил, не прерывая чтения:
— Знаю.
— Его все не любили.
— Верно.
— Он всегда был каким-то разболтанным.
— Помню.