— Все его боялись. А почему?
Отец отложил газету и сказал:
— Плохих людей боятся.
— Ты не имеешь права так говорить. — Анаит и сама не поняла, что с ней произошло. — Что ты о нем знаешь!
И она стремительно вышла из комнаты. Тогда-то она и решила…
Сейчас, сойдя с трамвая, она прошла немного и остановилась. Она улыбается. Улыбается и Арсен, который стоит возле бульдозера. Волосы его причесаны, и Анаит замечает, что впервые все пуговицы на его рубашке застегнуты. И это почему-то ее очень радует. Ей уже кажется, что она всегда знала Арсена именно таким.
— Здравствуй, Арсен.
— Здравствуй.
Возле бульдозера стоит какая-то девушка. Это помощница Арсена. В первый момент Анаит не заметила ее. А сейчас ей становится как-то неприятно, она чувствует, что улыбка на ее лице остывает и, не в силах удержаться, гаснет совсем. Девушка подходит ближе, подозрительно оглядывает Анаит.
— Я проходила мимо… Иду на базар… — Язык Анаит не слушается.
— Здесь нет базара, — говорит девушка.
Анаит теряется и краснеет.
— Я не знала, что ты здесь работаешь.
— Да. Здесь. С дядей. И живу у него.
— Знаю. Ребята рассказывали. У нас все тебя помнят.
Арсен улыбается.
— Из нашего квартала, — объясняет он девушке.
— Вижу.
— А ты не хочешь зайти к нам? — опять краснеет Анаит.
Арсен не отвечает.
— Дядя ждет, скорее, — говорит девушка.
— Ну, я пошел… Опаздываю.
— Чтобы попасть на базар, нужно пойти в обратную сторону и сесть на пятый номер, — с ехидством замечает девушка.
— Я всем расскажу, что встретила тебя.
Арсен делает рукой резкое движение. То самое движение, каким он прежде ударял прутом по земле. А это означает, что Арсен о чем-то думает и собирается что-то сказать.
— Скоро я буду в ваших краях. Работать там буду.
— Мы должны выровнять вашу улицу, чтоб ее заасфальтировали, — гордо поясняет девушка.
Арсен хочет сказать еще что-то. Но слышится голос дяди. Арсен взбирается на бульдозер и застенчиво улыбается Анаит.
— До свидания.
— До свидания, Арсен.
И вот все кончается так быстро, так неожиданно. С грохотом двигается бульдозер, а за ним идет девушка и время от времени недоверчиво оглядывается.
Домой Анаит возвращается пешком…
Так Арсен, мечтавший когда-то защищать свой квартал от маленькой школы, а потом от всего города и от всего большого мира, тот самый Арсен теперь сам вошел в жизнь этого города и стал частицей этого большого мира. Одной из тех едва заметных частиц, без которых большой мир может существовать и в то же время как будто и не может.
Анаит приближается к дому. Проходящие мимо нее ребята с восторгом смотрят на красавицу своего квартала. В окне подвала виднеется лицо Вачика, вспотевшего после занятий со штангой. Кто-то из парней подходит к репродуктору, надеясь услышать голос Анаит. Но по радио передают симфонию Бетховена. Выключив репродуктор, парень говорит:
— Не было еще случая, чтобы передавали что-нибудь приличное.
По-настоящему грустна в квартале только Анаит. Ведь причины грусти и озабоченности других известны всем, а ее — никому.
Глава 11. Кому отдать букет?
Через два дня Зарэ, чтобы подшутить над Тиграном, покупает небольшой букет цветов.
— Для девушки? — спрашивает цветочница. — Сейчас подберу получше.
— Нет, для парня. Ради шутки.
Цветочница хмурится, достает из собранного букета несколько самых красивых цветков и кладет их обратно в вазу, остальные отдает Зарэ.
Зарэ направляется в портняжную мастерскую.
— Здравствуйте, мастер, — иронически говорит он. — Готовы брюки или… испорчены?
— Раздевайся, — деловым тоном говорит Тигран, — пройди за занавеску и раздевайся.
Сам он тоже проходит за занавеску. Сегодня Зарэ почему-то неудобно раздеваться при Тигране. Тигран вопросительно смотрит на него.
— Не можешь там обождать? — сердится Зарэ.
Тигран выходит.
Сняв старые, выцветшие брюки и бросив их прямо на пол, Зарэ надевает новые. Таких брюк никто из ребят не носит. Даже сам Тигран. Брюки сшиты так добротно и сидят так хорошо, что Зарэ их даже не чувствует, будто они срослись с его телом. Ему кажется, что он стал стройнее и выше. Подобрав с пола старые брюки, он заворачивает их в газету. За занавеской он слышит голос Тиграна:
— В этих брюках на камни не садись. Раз в неделю их нужно гладить. Я научу тебя.
Зарэ выходит. Старик мастер, прищурясь, осматривает брюки. Тигран затаив дыхание следит за ним. Мастер улыбается. С облегчением улыбается и Тигран.