Сказание четвёртое. О смерти Вальгарда
Вальгард Суровый готовился к битве. Конунг объявил военный поход на баженов коренных жителей Сальминских островов, которые ранее принадлежали нордалам, но позже при Мёлькесте Рыжем перешли под контроль к жёлтым людям так бледные и суровые северяне прозвали жителей этого архипелага.
Ладьи, построенные с весны прошлого года медленно, танцевали на водной глади, ожидая своих пассажиров. Первым Воеводой был назначен Сигурд Отважный, а его помощником Вальгард. Копьеметатель и личный страж конунга надевал жилет с меховым воротом, длинные сапоги, кожаные перчатки сжимали в кулаках новое наточенное копьё.
Шлем напрочь ржавый доставшийся ещё от отца, умерщвлённого в одном из таких походов, вонял как свиное дерьмо, но Вальгард привык к подобному запаху за эти многие годы носки головного убора.
Он справил нужду. Как малую, так и большую. Ибо негоже отправляться на бойню не посрав.
Вдруг дверь распахнулась и на пороге возник Первый Воевода Сигурд Отважный. Говорил он следующее.
— Приветствую тебя Вальгард, сын Вальгарда сына Вальгарда! Ты готов к бою вар Артреса ?
И отвечал Суровый так.
— Я тебе тоже желаю здравия о великий наш воевода Сигурд! Конечно же, я готов! И тем доказательством это — начищенное и смазанное маслом копьё дабы лучше входить во плоть вражью блеснуло остриём.
Яйца морозят в такую погоду, каковая разыгралась сейчас на ладьях с носами в виде молота Тарса — Бога войны.
Нордалы плыли уже третьи сутки. Пища была на исходе. Как утверждал Главный воевода, сытость ослабляет и отупляет. Из-за нехватки продовольствия вспыхнул бунт. Его зачинщиком был рослый детина по имени Гуннар. Он сетовал, что, дескать, бойцов морят голодом, а сами воевода и его помощник жрут до отвала и срут сполна. Вот какие слова говорил Гуннар.
— Суки мерзкие! Они морят нас Голодом. Живём на хлебе и воде, а буча и та не более черпака в сутки. Проучим гадов ползущих, чтобы знавали, как по-свински себя вести! Здесь нет конунга и закона ибо на море мы, а не в его сраных владениях! Сами себе хозяева! Не дадим сдохнуть люду могучему северному! Ибо, кажется, мне, что от нас желают избавиться, а не врагом окаянным побаловать!
И воины, что речи подобные слушали, вдохновились сполна. И оружиями забряцали от разгоряченности.
И накинулась братия эта на Сигурда Отважного и Вальгарда Сурового, а им пришлось несладко. Со своими биться. И метал в сучат этих копья точенные и серебрёные Вальгард. И вторил ему Сигурд, отрубая головы на лево и на право своей секирой из ясеня. Много бошек полетело, но бунтовщики цели достигли. Умерщвили Сигурда Отважного и над телом его надругались. За неимением баб на корабле в сношение вступили с умершим, а после сожрали бедного воеводу. А Вальгарда судьба тоже нелёгкая постигла. Решили баламуты проклятые его за борт кинуть. В воды промёрзлые на волю судьбы. Дабы издох клятый душегуб.
Взревел медвежьим рыком Гуннар.
— Связать мразь эту скаредную да за борт ублюдка сего!
Мигом опутали тело могучее Вальгарда и скинули за край воина бравого. Не умел плавать сын Вальгарда сына Вальгарда. Не было свободного времени у отца его, потому и было это проблемой его сущности. Бултыхался в воде ледяной долго на потеху собравшимися подле борта сучьим предателям. И канул под громкое гоготание толпы. Не стало более на свете Вальгарда сына Вальгарда сына Вальгарда.