«Как он будет чувствовать себя в современном обществе? — думал Петр. — Он же не знает ничего о нём. И у него ничего нет: ни дома, ни аэромобиля, ни личного «секретаря», ничего».
Кстати, о «секретаре»: чтобы не беспокоить Сема, Петр выключил все средства оповещения своего «секретаря», кроме цветового. И сейчас, взглянув на него, он увидел, что тот ярко-красного цвета.
— Кто-то пытался связаться… и не раз, — озадаченно пробормотал Петр.
События последних часов закрутились с такой скоростью и в таком неожиданном направлении, что Петр позабыл обо всём, в том числе и о «секретаре».
«Ну что ж, как бы там ни было, а человека мы спасли, — думал Петр, поднимаясь к себе. — Интересно, что же мне написать в докладе о произошедшем? Как объяснить уход Сема?»
Сем быстрым шагом двигался по направлению к увиденным им высотным зданиям, всё дальше и дальше удаляясь от Медицинского центра. Но не от Центра он пытался уйти, а от тех проблем, которые свалились на него.
Сем родился и вырос в Нью-Йорке, жили они в районе Сохо. Он был хорошим сыном и прилежным учеником. Он всегда старался избегать шумных компаний. Любил подолгу просиживать в своей комнате, читая книгу, или смотря в окно, или просто лежа на кровати и рассматривая потолок, часами мечтал о чем-то. Он очень много читал, любил фантастику, исторические романы, любил разнообразную справочную литературу — от карманных справочников до многотомных энциклопедий. Из друзей у него был только Вилли, живший по соседству и заходивший к нему в гости. Зимой, длинными вечерами, они любили вместе мечтать. Летом они вместе бегали на Гудзон, подолгу загорали и купались. По окончании колледжа он решил стать не финансистом или юристом, как многие его сверстники, а астрофизиком. И поступил в Вашингтонский университет. По окончании университета он занялся теоретической астрофизикой. Он любил комфорт, любил тепло, всё в его жизни было размеренно.
А сейчас он потерял всё: потерял родителей; потерял друзей; потерял Барбару, а ведь они собирались вскоре пожениться; потерял работу. А самое главное — он потерял свое место в жизни. Именно эти мысли привели его в шок, именно от них он бежал как ошпаренный.
Сем шел по парку, погруженный в свои мысли и не замечая ничего. Но вдруг он услышал громкое стрекотание. Посмотрев в сторону приближающегося звука, он увидел группу машин. Впереди летел аппарат, обстригающий деревья. Вначале он облетал дерево и осматривал его, затем обстригал только те ветви, которые нарушали форму, отстриженные ветви он складывал к себе в контейнер. За ним летел аппарат, обстригающий кусты. Он тоже вначале осматривал кустарник, а затем подстригал его, подравнивая форму, и сразу втягивал пылесосом подстриженные листья и ветви. Следом летели аппараты, занимающиеся клумбами, они кружились над цветами как пчелы, осматривая каждый цветок, каждую травинку; засохшие растения они удаляли и складывали к себе, и тут же высаживали новые, доставая их из своих корзин. Последней летела группа аппаратов, подстригающая газон.
Машины работали очень слаженно и в строгой последовательности, не мешая друг другу. Когда контейнеры заполнялись или кончалась рассада, аппарат взлетал и улетал куда-то. Возвращаясь через несколько минут, с уже пустыми контейнерами или с рассадой, он продолжал свою работу точно с того места, с которого улетал. Если какой-то аппарат еще не заканчивал свою работу, то все остальные спокойно висели в воздухе, ожидая своей очереди, и не забегали вперед. Все аппараты работали абсолютно осознанно, как будто они могли переговариваться между собой.
Обработав поляну, аппараты перелетели на другое место, а на этой поляне тут же включился полив. Сем с большим интересом наблюдал за четкой работой машин. Она просто завораживала. Он даже не заметил, сколько прошло времени, пока он наблюдал за машинами.
А какой был воздух! Он был настолько чист и свеж, что его хотелось вдохнуть полной грудью. А от ароматов цветов, растений и свежескошенной травы он был настолько густой и сладкий, что казалось, что это не воздух, а сироп. Надышаться им было просто невозможно. У Сема после нескольких глубоких вдохов даже немного закружилась голова. Воздух пьянил!