Парень аккуратно пересчитал деньги, убрал их в свой бумажник и поднял свой стакан.
- За успех, - сказал он.
Линдейл улыбнулся и поднял свой.
- За успех, - повторил владелец салуна. Они выпили.
- Как ты думаешь, - задумчиво спросил Линдейл, - зачем мы воевали?
Этот вопрос застал Райли врасплох. Он пожал плечами и поглядел в пустой стакан.
- Не знаю, - сказал он. - Я жил на ферме и ничего больше не знал. Война, несмотря на все лишения, дала мне возможность увидеть другие места. Я прошел тысячи дорог и, наверное, это доказало мне, что страна, о которой так много спорили и судачили, все же существует. Видел ее своими глазами, сэр. И теперь, если меня спросят, не скажу что я из Южной Каролины, как когда-то, скажу из Штатов, сэр.
- Да... - протянул Джон и замолчал.
- Теперь я могу считать себя в отпуске? - уточнил Райли. Линдейл кивнул.
- Абсолютно верно. Как здоровье брата?
Внедрение Мортимера в сообщество Сванн-Вэлли не принесло желаемого результата. Вместо того, чтобы смотреть и слушать парень ухитрился получить пулю в самом начале, но в других случаях он выполнял свою работу хорошо, и Джон решил заплатить 50 долларов, причитающиеся ему за отработанную неделю, когда он поправится.
- Худшее позади, - ответил Райли. - Но я хочу отвезти его в Денвер, к врачу. Собственно, для этого и нужен отпуск.
- Понимаю... - Линдейл кивнул. - Жду тебя здесь через неделю.
Парень взял свою шляпу и начал подниматься, но потом вдруг сел, почти упал обратно, в его глазах сверкала нескрываемая тревога.
- Еще одно, сэр, - сказал он, немного колеблясь, - пока меня не будет в городе, просчитывайте каждый свой шаг, будьте предельно осторожны.
- Что ты хочешь этим сказать? - Линдейл вздрогнул.
- Есть кое-что, что меня беспокоит... - Райли облизнул пересохшие губы. - Хотя на сто процентов я уверен быть не могу...
- Что случилось? - настороженно спросил Джон, чувствуя, как холодеют пальцы.
- Мистер Черрингтон, сэр, - сказал Райли негромко, изучая доски пола под своими сапогами. - Это не была шальная пуля. Его застрелили из снайперской винтовки, сэр.
- Господи, Райли!... - выдохнул Линдейл, страшась поверить услышанному. Он откинулся на спинку кресла, закрыв лицо руками и тяжело дыша.
- Почему ты так думаешь? - спросил он через минуту, все еще не отрывая ладоней от глаз.
- Во-первых, - подчеркнуто спокойно проговорил парень, - мне брат сказал, что во время свалки, он поднял глаза и увидел дуло винтовки в одном из верхних окон. Оно было направлено на мальчишку, а потом резко метнулось в сторону дверей. Это сообщение меня заинтересовало, и я решил проверить. В ту же ночь я помчался в город и пошел к гробовщику поболтать, а когда он пошел на двор, я осмотрел Черрингтона. Пуля застряла под самой кожей на спине, я сделал надрез и вытащил ее. Сорок пятый калибр. Не знаю, но мне показалось, что ею выстрелили из ружья. Вот я и думаю, сэр, нельзя вам расслабляться. Затишье-то мнимое, у меня все шрамы зудеть начинают, как подумаю об этом - верный знак.
- Зачем? - Линдейл уронил руки на колени и теперь впился в Райли взглядом.
- Похоже, - Райли говорил медленно, взвешивая каждое слово, - есть кто-то еще с той или иной стороны, кто ведет свою тайную игру, если вы меня понимаете.
- Кто? - голос Линдейла хрипел, он едва смог выдавить это единственное слово сквозь сдавивший горло ком злости.
- Возможно, слухи о парне из Невады имеют под собой некоторую основу, - сообщил Райли. - Вот и говорю, что пока я не буду прикрывать ваши тылы, будьте осторожны.
"Канзасец, - сверкнули в голове Линдейла отголоски эха, - надо было пристрелить его, пока была возможность. Одной проблемой было бы меньше".
- Спасибо, Райли, - сказал Джон. - Я буду осторожен. Можешь быть свободен и не беспокойтесь за меня.
Парень встал и направился к двери.
- Райли! - громыхнул внезапно голос Линдейла. Парень вздрогнул, но не стушевался, а наоборот, обернулся и вытянулся по стойке "смирно", глядя нанимателю прямо в глаза.
- Слушаю, - сказал он.
- Я видел, как ты вытащил Моргана из той заварушки, - медленно проговорил Линдейл, поднимая на парня пронизывающий взгляд холодных глаз. - Закрыл его собой, если сказать точнее. Однако я позволю себе заметить, что ты превысил свои полномочия. Тебе за этот альтруизм не платят.
- Я не буду оправдываться, сэр, - ответил Райли. - Свою работу я сделал, и вы сами признали это. Миссис Черрингтон была в безопасности. А Морган... Я обязан ему. Это вопрос чести.
Линдейл кивнул. Его взгляд смягчился, и Райли понял, что снова прошел проверку.
- Понимаю, - сказал владелец салуна. - Ты отличный солдат, Райли. Можешь идти.
- До следующей недели, сэр, - отозвался Райли и вышел.
Джонатан Линдейл выпил еще. Из-за двери донесся смех. Хозяин заведения должен был бы радоваться победе вместе со всеми, и острая зависть пронзила его, потому что ему совсем не было весело. Странная грусть поглощала его, воскрешая воспоминания. Быть может, если бы он служил только в одном полку, то видел бы меньше, и возможно, было бы легче, но его переводили, перемещали. Джон закрыл глаза, потом снова открыл их. Он помнил капитуляцию смутно, все расплывалось от голода и четырехлетней усталости, рядом с ним шатались или валились с ног истощенные, убитые вестью однополчане, и янки бежали к ним, неся в руках свертки с пайками. Джон помнил, как ожесточенно, с первобытной яростью, придавшей силы, и всепоглощающей болью в груди отшвырнул прочь протянутую руку в синем, сжимающую краюху хлеба и рухнул на колени, отчаянно, будто за последнюю опору в рушащемся мире, цепляясь пальцами за ствол энфилда. В тот момент ему было легче тысячу раз умереть. Линдейл моргнул, поняв, что на мгновение задремал, и огляделся, пытаясь придумать, чем себя занять. Он взял с полки Байрона и попытался читать, но новый взрыв смеха заставил его раздраженно отложить книгу. Джон выпил еще - голова приятно пошла кругом. "Должно быть, - подумал он, - если я окажусь там, среди людей, я смогу веселиться вместе с ними. Все лучше, чем сидеть сычом в этом кабинете". Линдейл встал и вышел в зал. Снова рукопожатия, снова он в толпе... До тошноты знакомые лица кругом. Райли уже исчез. "Единственная приятная физиономия", - машинально подумал Джон.
- Отличный праздник! - проорал ему в ухо какой-то парень со стаканом в руке, которого хозяин салуна знал в лицо, но не помнил по имени.
- Да, - прокричал в ответ Линдейл, - все просто замечательно! Мы празднуем победу, и пусть небеса содрогнуться! Боб! Еще виски!
Он выдернул из рук бармена бутылку и приложился к горлышку. Индейское виски опалило внутренности, разбегаясь по телу быстрыми колючими ручейками.
- ... Никто из этих крыс даже попытки не сделал защитить свои дома! - донесся до него обрывок вопля собеседника. - В отличие от Мертона и Джоунза. Похоже, это были единственные мужики в их компании!..
- Да нет! - вклинился в разговор посторонний. - Пять - семь парней и впрямь решили, что сумеют от нас отбиться своими допотопными ружьями. Было бы их больше, может, и был бы какой-то шанс... Они и вправду поверили в тот бред, которым Уилберн им мозги морочил! Представляешь, как смешно?!...
- Потрясающе, - бросил Линдейл рассеянно.
- Но остальные и впрямь бежали, как крысы! - парень отхлебнул пива из кружки и положил Джонатану руку на плечо. Хозяин салуна раздраженно смахнул ее прочь довольно грубо, но наемник, казалось, и не почувствовал этого, а если и ощутил, то ему было все равно, так как он продолжал трещать, обдавая Джона парами перегара.
Линдейл слушал его в пол-уха и морщился. Громкий шум нервировал его, выбивал из колеи, притуплял чувства, лишая ощущения безопасности. Иногда он сам выкрикивал что-то, просто так, ибо и его никто не слушал. Джонатан затруднялся сказать, сколько времени прошло и сколько он выпил, но в какой-то момент увидел, что бутылка пуста на две трети. С самому ему не понятным остервенением он отхлебнул еще, и что-то случилось с его головой. Голоса прорывались к сознанию с трудом, будто через слой ваты, глухие и искаженные. Только вой скрипки был по-прежнему громким, острой болью вонзаясь в висок. Линдейл оглянулся вокруг - насколько видно везде раскрасневшиеся лица и одинаковые, бессмысленно блестящие стеклянные глаза... Джон чувствовал, что ему стало трудно дышать, он сунул палец под тугой, накрахмаленный воротник, чтобы хоть немного ослабить его давление. Ему казалось, что ворот неотвратимо сжимается вокруг его горла. Сегундо с "Ленивой М" взгромоздился на стойку с ногами, возвысившись над толпой.