- Кончайте это все! - не выдержав, прервал Чета маршалл.
- Но ты был мертв, - выкрикнул Морган, тяжело дыша. - Как?...
- Есть какие-то средства, химические соединения, - продолжал Чет так же невозмутимо, хотя в голосе его звучало торжество. - Я не знаю их, Уилби знал. Он был одно время шарлатаном, продавал болванам разные снадобья, прежде чем взял на себя роль пастыря, или Моисея, или кого там еще... Так вот, он смешал что-то, и дал мне две склянки: одну с краской, чтобы я грудь облил, и другую, выпьешь ее, дыхание совсем слабое станет, сердце едва стучит, что и не услышишь, но ты жив... Через пару часов в себя приходишь, только голова слегка кружится. Вот так.
- Мерзавец... - простонал Морган.
- Может быть, - еле сдержавшись, процедил сквозь зубы Чет. - Зато вскоре стану богатым. В отличие от тебя.
Он поднялся и направился к дверям. Маршалл тоже поднялся и выпрямился во весь рост.
- И так задержались порядком, - пробормотал он, шагнув в свет лампы, потом кашлянул, чтобы прочистить горло и со всей возможной важностью изрек, - Морган Джуннайт, вы арестованы именем Закона, представителем коего в этом славном городе являюсь я. Не пытайтесь сопротивляться. Ни к чему хорошему это не приведет.
Все еще прижимаясь спиной к стене, Морган поднял руки: деваться ему было некуда.
- Выходите, - велел маршалл, по его виду было заметно, что он очень доволен своей персоной. Держа руки на виду, Морган медленно двинулся к двери, в которой только что исчез Чет. На пороге он задержался, наградив представителя закона взглядом, не предвещавшим ничего хорошего, и покинул комнату.
В свете фонаря, который держал один из вооруженных людей снаружи, первоначально больно резанувшего стрелка по глазам, Моргана ждал новый сюрприз в лице еще десятка охранников в полном вооружении, стоящих полукругом с ружьями наизготовку, а так же тот, кто, как угадал Джуннайт, никогда не видевший владельца "Ленивой М", и являлся теперь полновластным хозяином города. Макклахан стоял с Миллером несколько поодаль, слабый свет достигал его черт, и его лицо смутно белело в окружающем мраке. Левая рука сегундо висела на перевязи.
- Уилберн мертв, его стадо разбежалось, - сообщил пленнику глава ранчо. - Если ты, конечно, этого еще не знаешь. А, видать все же не заешь, коли не убрался отсюда до сих пор. Тебя тут никто покрывать не будет.
Нечто знакомое послышалось Моргану в голосе Макклахана. Его черты что-то смутно напоминали стрелку, но он никак не мог понять что. Это знание было похоронено где-то в его памяти, он был в этом уверен, но почему не понимал, возможно, это была защита от боли...
- В чем меня обвиняют? Где повод? - Морган вскинул голову, презрительно улыбаясь врагу углом рта; в конце концов в этом городке он не натворил ничего, чего бы не делали другие.
- Повод найдется! - выкрикнул Макклахан и, взяв себя в руки, поднял глаза к небу в притворной задумчивости, подкрутил усы, переминаясь с ноги на ногу. Он ни секунды не стоял на месте, нервно двигался, будто им управляла потайная пружина, заведенная неведомо кем.
- Не знаю... Надо подумать... Может, те убийства, которые произошли в нашем славном тихом городке с тех пор, как ты появился? Только подумай: Оуэн, О'Руни... Цвет общества, одним словом...
Он замолчал, потом добавил, заметив, что Морган готов протестовать:
- Ну, возьмем для начала, скажем, убийство мистера Оуэна. Может, тебя это позабавит, но многие в городе в это с радостью поверят. Люди не любят нераскрытых убийств своих соседей, они почему-то начинают сами чувствовать вину и будут крайне благодарны тому, кто снимет с них этот груз, указав виновного... А потом мы еще что-нибудь придумаем.
Говоря это, он развернулся так, что оказался вполоборота к Моргану, и свет фонаря упал на его лицо под новым углом. В эту минуту Джуннайт внезапно увидел то, что постоянно беспокоило его память, и теперь он не мог ошибаться: лицо Тома Андена, который, шагнув из кошмара в реальность, стоял теперь напротив него.
Пока ошеломленный Морган ловил ртом воздух, будто бьющийся на берегу окунь, пытаясь прийти в себя от неожиданного потрясения, к Макклахану, неслышно ступая, подошел Чет.
- Я не могу больше ждать, как вы велели. Я спешу, - негромко произнес он и вытянул вперед руку ладонью вверх точно так, как раньше протягивал маршаллу, но на этот раз реакция была другой. Со слащавой улыбкой Макклахан, порывшись в кармане, вытянул кожаный мешочек, тихо звякнувший, ложась на раскрытую ладонь нового владельца.
Страшная, безнадежная, безрассудная ярость снова завладела Морганом; забыв обо всех, кроме этих двоих, он рванулся вперед, мечтая вцепиться ногтями в горло предателя, почувствовать вкус его крови, но несколько человек из охраны, побросав свои ружья, успели схватить парня за руки. Чет, уже убравший золото в карман, заметил его порыв и, усмехаясь, подошел ближе, ступив в ослепительный свет.
- Кстати, я едва выбрался из твоего паршивого завала, мерзкая тварь, - пробормотал бывший приятель, хрустнув суставами пальцев, лицо его изменилось мгновенно, и он быстро, прежде чем Морган успел увернуться, ударил его сцепленными руками в живот. По ране не попал, но сбил Джуннайта с ног. Державшие пленника люди вовремя его отпустили и отошли, все присутствующие с любопытством следили за происходящим.
- Я не знал тогда, что ты подлец, знал бы - прострелил бы башку для надежности, - огрызнулся сквозь сжатые зубы Морган, пытаясь подняться.
- А это тебе за тот страх, которого я натерпелся, когда в чертовом склепе очнулся! - явно заводясь больше и больше, все повышая голос, продолжал Чет и, замахнувшись ногой, ударил, целя Моргану в голову, но парень, вовремя разгадав намеренье противника, пригнулся и ботинок врезался в его плечо, снова опрокинув на землю.
- И эти паршивые индейские твари кругом, - глаза Чета горели безумным огнем, речь перешла в бред. - Собрались там, в темноте, и пялятся на меня... Ты, говорят, дурной человек. Языка не знаю, да и они, вроде, рта не открывают, только слова у меня в ушах раздаются. Я стреляю в них, чуть не глохну от чертова эха, а они смеются только. Копай, копай, говорят, все равно в аду белых будешь, время, говорят, значения не имеет, особенно для нас. Все боги справедливы, говорят. Ха!.. А мы, говорят, подождем и посмотрим, да... Потому как я ту индейскую девку, в той деревне... когда в кавалерии...
Он запнулся, зажав рот рукой, будто выболтал страшную тайну, потом, поняв, что окружающим все равно, злобно прошипел:
- И за это тоже получи, мразь.
Он ударил снова, но Морган уже был готов и откатился, сапог стукнул пустоту, а Чет зашатался, утратив равновесие. В ту же секунду стрелок бросился вперед, двигаясь так молниеносно, что никто не успел сообразить, что происходит. Морган накрепко обхватил ногу Чета руками и, рванув ее на себя, ударил под колено, а когда тот с воплем, окончательно потеряв баланс, повалился, стрелок выдернул из-за его голенища нож; Джуннайт не доверял больше пистолетам, побывавшим в чужих руках, потому что не было видно сразу, заряжены они, или нет... В тот же миг он рванулся вперед, сумев перехватить взметнувшуюся было с револьвером руку противника, а потом, не колеблясь и не думая, всадил широкое лезвие в живот упавшему, его руки окрасились кровью, когда он резко дернул оружие вверх, с диким, темным, животным наслаждением глядя, как утекает жизнь из глаз предателя. Одним ночным призраком меньше, одним больше, какая разница? Морган торжествовал, но вместе с тем, все переворачивалось у него внутри, вызывая острую боль в груди, от которой не было спасения, ибо ему все еще нравился этот парень, который мог стать его другом, но был всего лишь поганым Иудой. Он должен был убить, но пережить измену и эту смерть во второй раз было слишком тяжело. Немедленно выдернув нож, Морган с силой, почти без замаха, швырнул его туда, где секунду назад заметил краем глаза помощника коменданта Анденсонвилля. Он был трезв, но от боли мир шатался не меньше, чем от виски, и стрелок не заметил, в какой именно момент Анден отступил в сторону, толкнув одновременно вперед своего опешившего от неожиданности заместителя, в грудь которого и вошла сталь, по самую рукоять. Качнувшись, Миллер рухнул замертво на землю, обливаясь быстро стынущей кровью, и воздух вокруг взорвался щелчками взводимых курков, но залп остановил истошный вопль нанимателя: