"Арестована, как жена врага народа" или "за недонесение на отца, являвшегося врагом народа".
В конкретных политических преступлениях тогда обвинялось не свыше 10 процентов к общему числу арестованных жеящин, а остальные 28–30 процентов составляли уголовницы и "бытовички"*). *) Обвиненные в различных бытовых преступлениях.
До "ежовщины" женщин в северо-кавказских тюрьмах расстреливали сравнительно редко, но в 1938 году почти каждая тюрьма края имела камеры смертниц. В главной ставропольской тюрьме таких камер было две и число заключенных в каждой из них колебалось от 10 до 15.
Среди следователей Северо-кавказского управления НКВД было несколько женщин. В обращении с заключенными они ничем не отличались от своих "сотоварищей по работе"; так же, как и мужчины, применяли на допросах "методы физического воздействия", пользуясь для этого услугами теломехаников; пытали заключенных сами следовательницы редко, вероятно, потому, что для этого у них нехватало физической силы. Среди теломехаников женщин не было.
До ареста мне приходилось часто слышать, что, будто бы, женщины, работающие в следственном аппарате НКВД, все сплошь садистки. Мои личные, наблюдения в тюрьмах и рассказы других заключенных свидетельствуют о том, что подобный утверждения неверны. У энкаведисток садизма не больше, чем у энкаведистов. И те, и другие, за исключением немногих, специально обученные и привыкшие к своей "работе" ремесленники. Однако, в НКВД к следователям в юбках мужчины относятся с плохо скрываемой брезгливостью и отвращением. Даже по мнению энкаведистов, следственная работа слишком уж не женское дело.
Скабрезные анекдоты и разговоры о женщинах в тюремных камерах я слышал редко, значительно реже, чем на "воле". Подобные "развлечения" во времена "ежовщины" были не в моде среди заключенных. Последние обычно говорили о женщинах с теплотой, нежностью и тоской вспоминая своих матерей, жен, дочерей и сестер. Даже от уголовников мне приходилось слышать такие, например, выражения:
— Эх, хорошая маруха у меня на воле была. Повстречаюсь-ли я с нею когда?
Тех же, кто пытался рассказывать сальный анекдоты, иногда одергивали:
— Заткни свою плевательницу! Нечего про баб так трепаться.
Отношение уголовников к оставленным ими на "воле" подругам ярко и правдиво отражено в песне "Колымская", сочиненной кем-то из воровских поэтов:
Страдания на допросах и невыносимо тяжелая жизнь за решеткой заставляли людей уходить в мечты о прекрасном, приукрашивать даже безрадостное прошлое, стремиться к воображаемой красоте. Большое место в таких мечтах занимали женщины; их недостатки в воспоминаниях заключенных сглаживались, а достоинства часто неизмеримо увеличивались.
Проявления каких-либо половых чувств, среди заключенных в камерах подследстйенников и смертников были исключительно редкими. Перенесенные пытки, тюремный режим и голод так истощали физически и подавляли психически человеческий организм, что для половых желаний и чувственности у него не оставалось сил.
В одну из подследственных камер, где, я сидел, изредка приходила с лекарствами молодая и красивая медицинская сестра Роза Абрамовна. Заключенные смотрели на нее с любопытством, а некоторые и с восхищением, но выражения чувственности и мужского желания в глазах и на лицах у них я не замечал.
Даже у освобожденных из тюрьмы половые чувства на некоторое, — иногда очень длительное, — время бывают подавлены. Об этом заключенные говорят с грубым, но правдивым цинизмом:
— Если из тюрьмы на волю вырвешься, то жить будешь, а любить не захочешь…
Спустя полчаса после моей "встречи" с Лизой в дверное очко было вставлено новое стекло. О дальнейшей судьбе Лизы я ничего узнать не смог, хотя и пытался. Она бесследно исчезла в ставропольской тюрьме.
Глава 9 ШЕСТОЙ ПАРАГРАФ
Заснуть как следует в ту ночь мне не удалось; только что задремал, как голоса в коридоре разбудили меня.
Я встал с матраса и прислушался. Люди разговаривали у самой двери в мою камеру, по ту сторону ее. Голоса, заглушенные дверным квадратом стали, доносились ко мне глухо и еле внятно. Только зычная команда Опанаса Санько несколько выделялась из них. По голосам все же можно было определить, что в коридоре о чем-то спорят.