— Разве плохо, что человек получил гарантированные сто лет? Без болезней и старческого маразма в конце? — наседал на деда внук.
Сто лет полноценной жизни — это же так много, если наполнить их смыслом. Хотя уже не сто, а девяносто пять, но все равно предостаточно.
У Никиты были большие планы на жизнь. Во-первых, доказать себе, что он чего-то стоит. Работа пожарного для этих целей годилась как нельзя лучше. Затем скопить денег и объехать весь мир — Антарктида и Большой каньон, солончаки Уюни и Гималаи… Потом получить образование — пилота, например, или виртуал-дизайнера. Правда, зарплата пожарного оказалась мизерной, деньги совсем не хотели откладываться, но это не беда, впереди еще семьдесят гарантированных лет. А дальше, глядишь, продлят срок до ста пятидесяти или двухсот. Разве это плохо?
— Не плохо, — соглашался дед. — Но пока что лимит только сокращают.
— Это вынужденная мера, — отмахивался внук. — На время кризиса, скоро все изменится.
— Ничего нет постояннее временных мер, — усмехался старик.
— Но все равно вечная жизнь — это ведь благо? — напирал Никита.
— Не в нашем мире.
Дед качал головой и в который раз принимался за объяснения «от Адама».
Сто двадцать лет назад биотехнологии мощным рывком сделали тело человека бессмертным и перевернули его жизнь с ног на голову. Десятки лет проб и ошибок завершились успехом. Крионика и клонирование, свободные радикалы и теломеры — направлений для исследования было множество. Но лишь когда научились устранять повреждения генетического кода и смогли заставить клетки беспрерывно обновляться, не допустив при этом бесконтрольного деления, тогда человек и получил сотни лет жизни. А, может, и гораздо больше — время покажет.
Поначалу процедура получилась слишком сложной и дорогостоящей, а значит, доступной крайне узкому кругу людей. Первыми бессмертными стали члены правительств, олигархи и просто очень и очень богатые и влиятельные люди. Затем все свелось к незатейливой медицинской манипуляции — сродни обычной прививки, и бессмертие поставили на поток.
И вот тут остро встал вопрос о перенаселенности планеты.
— Можно же было просто запретить заводить детей, — встревал Никита.
— Поначалу именно эту глупость и совершили, — кивал дед. — И некоторые женщины, — тут дед употребил совсем другое слово, — даже успели попасть в программу «Вечность вместо материнства». Потом власти одумались и отказались от безрассудной идеи, но уже получили несколько тысяч бессмертных стерв.
— Отказались почему?
— Потому что интересы человечества выше интересов индивидуума, — отвечал дед и под недоумевающим взглядом внука со вздохом объяснял: — Если все станут бессмертными, то цивилизация перестанет развиваться, неминуемо начнется регресс. Для развития нужен приток новых сил, свежих умов. Общество из одних стариков не способно ни на что новое. Рано или поздно скажется усталость от жизни, появится косность мысли, эмоциональная глухота. Даже у самых лучших. А если человек изначально был не ахти? То-то и оно… Посмотри на нынешних бессмертных. Упыри…
— Да ладно, дед, какой регресс, ты же еще хоть куда…
— Куда… Я пока не жалуюсь на память, но последний номер «Нейчера» прочел с большим трудом. Даже статью своего ученика.
— Остальной мир статьи твоих учеников вообще не понимает, — отмахнулся Никита.
— И мне всего девяносто, заметь, — продолжал дед, игнорируя замечание внука. — Так что говорить о тех, кому уже за двести?..
— Значит правильно, что жизнь людей ограничена?
— Откуда мне знать, что правильно, а что нет! — сердился старик. — Это должны решать лучшие умы планеты. Но у нас решают не лучшие, а бессмертные. И решают они только в свою пользу, ибо на другое не способны. Свою жизнь они не ограничивают.
— Ну… — тянул Никита, не зная, что сказать в ответ.
— Они бы вообще избавились от нас, если бы могли заменить людей роботами, — свирепел дед. — И рано или поздно избавятся, вспомнишь потом мои слова, когда это случится. Они не достойны бессмертия! Бессмертие — это удел богов, а не цикад!
Дальше дед бил кулаком по столу и сыпал ругательствами.
Переспрашивать про цикад Никита не стал, он хорошо помнил эту байку. Богиня зари Эос влюбилась в простого, но очень красивого пастуха и выпросила у Зевса для него бессмертие. В итоге пастух жил долго, но он одряхлел-усох, утратил разум и симпатии богини и превратился в насекомое. Цикаду.
— Я знаю одно, — ставил в разговоре точку старик. — Не правильно то, что человечество разделилось на две неравные части, и меньшая его часть оказалась решительно чужда всему человеческому.