— Постойте-постойте! — оборвал его Георгий. — Так когда это было?
— Сейчас точно скажу, — Лазаренко взглянул на стенной календарь, нахмурил брови, высматривая даты. — В пятницу.
— И в тот же день у вас пропал третий покойник? Верно?
— Да, именно так.
— А он давно у вас хранился?
— С неделю, наверное. Если надо, я могу уточнить. Такой же запойный, знаете, как и другие. И тоже без родственников — вот что странно…
В ушах Георгия все еще звенел голос Яковлева, но при всем своем уважении к шефу впервые он решил не подчиниться. Причину задержки всегда можно придумать.
— Давайте еще раз. Вы утверждаете, что все три тела подходят под описание ваших пропавших трупов.
— Да, так.
— Посмотрите записи еще раз.
— Я же говорю… — Заведующий снова закашлялся. Лицо его раскраснелось, дрожащей рукой он потянулся в карман и достал ингалятор. Но и после того как пшикнул в рот дозу, некоторое время Лазаренко дышал как загнанный зверь.
— Извините, астма, да еще волнуюсь, — словно оправдываясь, сказал он.
— Посмотрите, — настоял Георгий, испытывая досаду от того, что привязался к больному человеку.
Лазаренко вздохнул и принял из его рук копии осмотров, долго изучал. Наконец оторвался, снял очки и протер носовым платком вспотевший от смятения лоб.
— Очень даже подходят. По многим признакам. У двоих одни только татуировки, знаете, уже в точку. Но ведь они одеты! Меня это смущает.
— Меня тоже, — сказал Георгий.
— M-да, ну дела, — качнул головой Лазаренко. — Все-таки мне хотелось бы осмотреть их. Когда я смогу это сделать?
Волков замялся. Он, как смог, объяснил заведующему, что ситуация переменилась и нужно сперва поговорить с начальством. Мол, доступ жестко ограничен.
— Понимаю. Если хотите, можете ознакомиться с нашей ведомостью, — предложил заведующий.
— Да, пожалуй, — согласился Георгий. — Но меня сейчас очень интересует история с пропажей вещей. Я мог бы поговорить с вашей Любой?
— Она сегодня с дежурства, ушла пораньше. Я могу дать ее адрес, но на квартире вы ее едва ли застанете. Она, знаете, дома сидеть не любит. Но у нее завтра снова смена.
— Отлично. А пока скажите, неужели в вашем морге так легко пропасть трупам? Три случая, не многовато ли?
— В том-то и дело, что не просто. У нас учет и замков полно. Если чужой кто, сразу заметят. Бывает, что родственники приходят, но всегда в сопровождении кого-нибудь из наших сотрудников. Однако ничего невозможного не бывает. И как-то ведь они исчезли. Из милиции, кстати, к нам так и не пришли. Не знаю, может, посчитали, что это шутка такая?
Из коридора донесся гам. Лазаренко вышел узнать, в чем дело, вскоре вернулся:
— Очередного привезли. Разбился. Мотоциклист, похоже, или скалолаз. Я так и не понял. Пойду принимать…
Он снова вернулся в коридор, и Георгий последовал за ним. Там уже был милиционер, прибывший с бригадой «скорой помощи». Георгий подошел к нему узнать подробности.
— Турист, — объяснил тот, — со скалы сорвался. У них лагерь на Вознесенке. Досюда полтора десятка километров. Пока ждали врачей, пока везли… Жалко парня, молодой совсем, — он махнул рукой.
Когда тело перекладывали с одной каталки на другую, Георгий успел хорошо рассмотреть погибшего. Молодой человек, нет и двадцати, наверняка студент. Куцые усики пробиваются на верхней губе. Приятное лицо, но с застывшей маской предсмертного страдания. Спортивная одежда изодрана и вся в крови…
Волков жадно запоминал каждую деталь, как будто этот умерший паренек мог стать очередным претендентом на странное исчезновение и не менее странное появление в каком-нибудь неожиданном месте, и снова со следами посмертного насилия. Вполне возможно, что заведующий прав, говоря о маньяке с изуверскими наклонностями.