Они пошли вдоль рядов техники и палаток по направлению к пригороду, месту, где утром находилась их позиция. Через некоторое время достигли его. Еще раз вспомнили подробности сражения, минуту помолчали, вспоминая погибших. После, решили немного прогуляться по пустым улицам оставленного жителями пригорода. Прошли уже несколько кварталов, когда услышали впереди голоса и шум моторов. Переглянувшись, осторожно направились туда.
Майор Воронов был из тех людей, о которых говорят: «кому война, а кому мать родная». Скользкий, пронырливый и хитрый Тростан Воронов, умел извлечь личную выгоду из любой ситуации. Его коньком были всевозможные махинации с армейским имуществом, львиная часть которого, оказывалась в его личных закромах, а потом сбывалась за хорошие деньги на сторону. На солдат он смотрел как на раб силу и пушечное мясо. Получал приказ атаковать – посылал подопечные ему войска в бой, не особо заботясь о продумывании тактики, которая бы помогла избежать жертв. Да и зачем ему было проявлять инициативу в делах, которые лично ему не несли никакой выгоды? Майор был практичным человеком, настолько практичным, что несмотря на невысокую зарплату военнослужащего, имел большой частный дом, дорогую машину и счета в зарубежных банках.
Когда началась эта сумасшедшая война со Славией, он не был подавлении и расстроен как большинство соратников. Война сулила новые перспективы и открывала новые возможности, которые он не собирался упускать. После нескольких дней стояния лагерем под Приречным, у него родился план очередного улучшения своего материального благосостояния. Конечно, в свои темных делах он действовал не один, слишком уж рискованно было брать на себя всю ответственность. Поэтому приходилось делиться по крупному с вышестоящим начальством, в обмен на прикрытие и помощь в организации махинаций. Сейчас в его хитром мозгу зародилась идея, которой он сразу же поделился со своими покровителями. Если она выгорит, то сулит неплохие деньги. Те, оценив масштабы выгоды, и не раз будучи свидетелями, успешно провернутых дел Воронова, дали свое согласие и пообещали негласную поддержку.
Идея Воронова была проста и эффективна. Огромное количество домов и усадеб, в том числе достаточно роскошных и богатых остались без присмотра хозяев, которые спешно переехали с арены боевых действий. Все, что нужно было сделать – организовать несколько грузовиков и команду надежных людей, которые бы оперативно обследовали покинутые дома, вынося и погружая в фургоны все найденные ценные вещи. Воронов рассчитывал на большое количество всевозможной дорогостоящей техники, предметы искусства, антиквариат, аксессуары, если повезет даже украшения и деньги. В самое идеальное время – ночь после сражения, когда с поля бывших боевых действий забрали всех раненных и убитых, собрали поддающуюся ремонту технику и оружие, после чего не осталось ни одной живой души, он отправился со своей группой на промысел.
Удача сопутствовала им, майор довольно потирал руки, два грузовика уже были доверху набиты ценными предметами с нескольких больших особняков, оставались еще два. Если дело пойдет так и дальше, то прибыль будет даже большей, чем он ожидал. Тростан был осторожным и опытным дельцом. Именно поэтому по периметру своей «работы» он установил цепь вооруженных дозорных. Его головорезы, были готовы оказать смертельный прием, любому неосторожному.
Светан с остальными парнями медленно приближалась к источнику звука. Им было любопытно, что за люди разговаривали ночью в этой мертвой зоне. Был риск нарваться на патруль славинцев, а они даже не взяли оружия. Но звуки были уже совсем близко, поэтому решились взглянуть.
То, что открылось глазам Барсова и его товарищей сначала ввергло их в недоумение. Какие-то люди, споро выносили вещи из дома и грузили в машины. Что это за самодеятельность? Может быть, кто-то из жителей только сейчас решился переехать и собирает вещи? Хотя нет, быть такого не может, в округе не осталось ни одного гражданского. Тогда кто же? У всех одновременно мелькнула догадка, от которой они пораженно переглянулись. Славенцы грабили дома! Черт возьми, это было до возмутительного неприятно. Одно дело воевать с врагом, другое дело – нагло заниматься мародерством. Волновал не так факт расхищения имущества никому не знакомого человека, как то, что это смотрелось трусливой низостью – заниматься этим втихую, пока никто не видит.
– Надо сообщить нашим, - прошептал Рыжий. В этот момент мужчина, наблюдавший за погрузкой обернулся, и они узнали собственного ротного командира Воронова. Так это не славенцы? Тогда…
Выстрел раздался как гром среди ясного неба. От стены, у которой они прятались, откололись куски кирпича, брызнув вокруг осколками. Парни в панике отпрянули и бросились бежать. Им вдогонку зазвучала канонада выстрелов. Петляя и прячась за домами, ребята мчались к входу в лагерь. Наконец выстрелы остались позади, и они тяжело дыша, перешли на шаг. Твердоступов громко матерился, остальные молча переварили только что увиденное, с трудом веря. Барсов с размаху пнул камень, тот отлетев, с громким стуком ударился в забор.
Через десять минут они входили в лагерь, там их окликнули часовые, проверили документы. Стараясь не выдать своего волнения, ребята сказали, что вышли просто прогуляться, вспомнить события утреннего сражения. Один из часовых узнал Светана.
– А, ты тот снайпер, что сегодня двух уложил? Ну проходите-проходите, хотя не положено по ночам шляться!
Барсов про себя выругался, очень плохо, что его узнали, он не сомневался, что Воронов, если это действительно был он, первым делом примчится проверить, кто же выходил сегодня из лагеря. Свидетели ему не нужны точно.
В палатку решили пока не идти, надо было всё обсудить и выработать план действий. Хотя так бодро это звучало лишь на словах. В действительности ребята были подавлены. Последние чистые помыслы и вера в людей и страну, в которой они жили, рассыпалась как карточный домик. Свои грабят своих… И это все на фоне боевых действий, где тысячами гибнут молодые ребята. Гибнут как сегодня сержант Горнов и еще несколько их бойцов. Во имя чего, за что, за кого? За хитрого, с бегающими глазами майора Воронова, который тем временем набивает карманы себе, и они не сомневались – вышестоящему руководству?
Светан с чувством сплюнул. Его наконец прорвало, почти не заботясь о том, что их могут услышать, он гневно заговорил: - Я родился в этой стране и вырос в ней. Говорят, что родину не выбирают, как не было выбора и у меня. Родители растили меня, одевали и кормили как могли. Еще в раннем детстве я узнал, что такое нужда и нищета, когда не было за что купить еды, не говоря уже об одежде и обуви. Вы можете смеяться, но я по несколько лет подряд ходил в школу в заштопанной куртке, которую где-то у знакомых нашла мама. Носил обувь на три размера больше, или наоборот слишком тесную, отчего натирал ноги. Мы ели сухую гречневую кашу, заедая огурцом или помидором, которые вырастили на собственном небольшом участке. Мы терпели все это только потому, что мой папа – обычный рабочий, а мама библиотекарь с мизерной зарплатой. После развала Славенского Союза и принятия независимости Щедринией, наша семья скатилась в еще большую бездну бедности, хотя и до этого никогда не были в излишестве. Это были трудные времена, родители осознавали это, и хотя мама плакала по ночам, но они пытались быть мужественными. Они верили и говорили мне, что пройдет какое-то время, жить станет легче, жить станет веселее. А я влезал в свои короткие по щиколотку протертые джинсы и не жаловался, потому что любил своих маму и папу, понимал насколько им тяжело. Я был старшим ребенком в семье, а еще у меня две младших сестры.
Барсов на мгновенье остановился, чтобы отдышаться. Его глаза горели пламенем, губы слегка подрагивали. Друзья тихо застыли, понурив головы.
- Шло время, и что вы думаете, становилось легче? Нет же, рассвет коммерции и кооперативов принес целые состояния дельцам, рэкетирам и государственным чиновникам. А простые люди горбатились дальше за мизерные зарплаты, которые задерживали месяцами. Но и этого мало, в один из дней, все узнали, что министр нового правительства Ларченко, украл все их сбережения и сбежал за границу! Сбережения, которые они копили годами, десятилетиями, надеясь на старости лет позволить себе немного больше, чем за всю жизнь. В какой стране такое возможно? Что за политическая падаль сидит у власти? Кто руководит нами – народом, имевшим неудачу родиться в Щедринии? Раз за разом нас доили как скот, строили карьеру и скапливали целые состояние за счет народа, как вы думаете кто? Люди, которых мы даже близко не хотели видеть у руля! Мы лишь привыкли выбирать меньшее из двух зол, ведь знали, что никогда в списке кандидатов в Верховную Трибуну не появиться имя дяди Вети – мастера из соседнего цеха, которого все знали и уважали. Нет! С бюллетеней на нас будут смотреть сплошь откормленные морды владельцев заводов и пароходов, которые являются для нас никем!