Нам несказанно везет -- в сутолоке гигантской пробки, в которую превратились теперь все дороги города, Ваня умудряется находить узкие лазейки и, не щадя кузова своей машины, поднимается на Нансена.
Только там, на горе, мы вдруг обращаем внимание на небо. Всего два часа назад первозданно голубое, теперь оно затянуто некрозной плотью дождевых облаков. Дневной свет меркнет -- солнце скрывается за плотной пеленой. В воздухе отчетливо пахнет дождем.
Мы подъезжаем к магазину в тот момент, когда первые капли начинают барабанить в стальной кузов машины. Несколько падает на лобовое стекло, и мы видим, что они розовые...
11:40
-- Блять! -- Ваня спешно закрывает окна.
Как и прошлой ночью, дождь обрушивается на нас единой мощной стеной, и вот уже розовые потоки отравленной жижи стекают по стеклам.
Мы смертельно напуганы. Боимся дышать. Ваня перекрывает вентиляционные заслонки, чтобы даже насыщенный ядовитой влагой воздух не поступал в салон. Витос натягивает на нос горловину толстовки.
Я смотрю в лобовое стекло. Магазин перед нами, закрыт и нетронут. Большая желтая вывеска гласит: "СЕПУР-АРСЕНАЛ. РЫБАЛКА. ОХОТА. ТУРИЗМ".
Так близко и так далеко...
-- Подождем, пока закончится, -- говорю я.
12:00
В шуме дождя появляется новый звук, и через секунду на парковку перед магазином въезжает еще одна машина. Черный "Хендай Акцент". Стекла слега тонированы, но мы все равно видим сидящих внутри людей. Их четверо, молодые, самому старшему едва за тридцать. Крепко сбитые, двое кавказской наружности и по виду спортсмены. Завидев нас, водитель поворачивает бритую голову и делает устрашающие глаза. Слов не разобрать, но по его губам я легко читаю: "съебывайте на хуй".
Новые клиенты "Супер-Арсенала" совершенно не намерены соблюдать очередь.
12:10
-- Чо будем делать? -- слышу с заднего сиденья голос Витоса. -- Если кипешь начнется -- каша будет.
Оружие у нас в салоне, но противников на одного больше. И я очень удивлюсь, если они приехали сюда с голыми руками.
"Не нужно было разделяться" -- мелькает в голове. -- "Нужно было ехать всем скопом".
Мое первое решение -- и первая ошибка.
-- Ваше мнение?
Я слишком поздно понимаю, что дал слабину.
-- Ты босс, -- пожимает плечами Ваня.
Адреналин и страх перехлестывают его, и это плохо. Если он заведется -- быть беде.
-- Если мы сейчас включим заднюю, можем уже нигде не найти целого магазина, -- вслух рассуждаю я. -- Ажиотаж слишком большой. А без оружия мы далеко не уедем. Но если ввяжемся... можем даже отсюда не уехать.
Я снова смотрю на "Акцент". Водитель, словно поняв смысл нашей беседы, качает головой: "не стоит".
Витос просовывается между нашими сиденьями, и я вижу его бледное лицо.
-- Мы их сделаем, Макс, -- заверяет он меня. В его глазах я не вижу той уверенности, что несут его слова, но зато я вижу там другое. Дух. Боевой дух.
-- Сделаем, -- поддерживает Вано. -- Продумаем, только, как -- и сделаем.
Они правы. Время выживания началось. Уже началось. Если мы начнем с поражения, если будем бояться и прятаться, как те жалкие существа в своих квартирах -- нам конец. Пришло время узнать, каково наше место в новой пищевой цепи.
-- Хорошо, -- киваю я, и страх тут же парализует все конечности. -- Остаемся.
Когда дождь закончится, в этом магазине окажемся либо мы, либо они.
Мы начинаем ждать.
Глава 5
Бойня
13:20
На какое-то время дождь поглощает все вокруг. Это стена, тюремный обвод, за который никому не прорваться. Дождь настолько плотный, что мы почти не видим наших визави. Только темный силуэт их машины. Но они по-прежнему там, внутри. Как и нам, им сейчас некуда идти.
Окна запотевают через десять минут. Видимость падает до нуля, и мы оказываемся в непроницаемом розовом коконе. Я говорю Ване включить кондиционер -- держать соперников в поле видимости жизненно важно для нас. Ваня заводит мотор, включает режим рециркуляции воздуха в салоне и климат-контроль.
Водяной пар на стеклах медленно отступает, в образовавшихся прогалинах я снова вижу Нансена. Однако что-то изменилось. Дождь поутих, и теперь сквозь тонкую розовую завесу я различаю тени. Приглядевшись внимательней, понимаю, что это тени людей. И они движутся прямо на нас.
13:35
-- Снимайся с ручника! -- командую Ване. -- Уезжаем!
Тот недоуменно хлопает глазами.
-- Чо случилось?
Пар на стеклах почти исчез. Я поднимаю глаза к небу.
Солнца нет. Небо обложило наглухо, город погружен в предвечерний полумрак. Смотрю на "Акцент". Парни в салоне не обращаются на нас внимания, переговариваясь о чем-то между собой. Кажется, один из них смеется.
Угомонившееся немного сердце возобновляет бешеную пляску.
Света нет, а, значит, нет светобоязни. А, значит...
-- Там кто-то ходит, -- говорит Витос, прильнув лбом к боковому окну.
Они пока далеко -- ближайший к нам силуэт не больше скрепки для бумаги. Но дом бабушки, где нас ждут друзья, отсюда еще меньше.
-- Прокаженные, -- я не узнаю своего голоса. -- На улице темно, и они повылазили...
Мои друзья витиевато матерятся. Продолжая сыпать проклятьями, Ваня включает заднюю передачу и смотрит на меня:
-- Куда? На хату?
Мы не успеем. Я понял это еще до того, как он спросил, но боялся озвучить. Город наводнен "прокаженными", и сейчас они вылезают из своих нор на свет божий. Или во мрак, который, уходя, оставил после себя бог.
Если мы доедем до РИИЖТа -- это уже будет чудом. Но мы не доедем. Я нахожу подтверждение своим мыслям в глазах Витоса и Вано.
-- Нет. Придется искать убежище здесь.
-- Я вро'де уже нашел, -- Витос стучит пальцем по заднему стеклу "Октавии", и мы с Ваней выворачиваем головы назад. -- Смотр'ите.
13:40
На самом деле улиц Нансена в Ростове две. Верхнее и нижнее. Между обоими пролегают железнодорожные пути, ведущие к главному Ростовскому ЖД Вокзалу. Никогда бы не подумал, что эти самые пути, создававшие в час пик огромные пробки у переездов, так мною ненавидимые, теперь могут спасти наши жизни. Точнее, не сами пути, а старый добрый Торжский электропоезд в своем вечнозеленом боевом раскрасе.
"Торжок" стоит прямо напротив нас, головной вагон метрах в трехстах от "Супер-Арсенала". Все двери в вагонах открыты, под многими спущены ступеньки. Но есть и те, где ступеньки так и остались втянуты внутрь -- пассажиры покидали состав спешно, выпрыгивая прямо на пути.
Воспаленное воображение рисует интерьер медленно катящегося к вокзалу поезда. В приоткрытое окно в тамбуре курит мужчина. Сбивает пепел, и несколько розовых капель попадает на фильтр. Мужчина не замечает, как слизывает их со следующей затяжкой. Для квази-апокалипсиса в замкнутом пространстве электропоезда довольно и одного зараженного...
-- Туда! -- кричу Ване. -- Жми!
Ваня бьет по педали газа, свистят по скользкой дороге покрышки. Мы отъезжаем от "Супер-Арсенала" под гогот и улюлюканье сидящих в "Акценте" парней. В нашу сторону показывают скабрезные жесты и корчат рожи. Я слышу голос водителя, кричащего в чуть приоткрытое окно: "Черти! Черти!"
Я выбираю вагон в середине поезда и направляю Ваню туда. Когда мы останавливаемся у насыпи, дождь почти прекратился. Розовые капли едва слетают с небес, точно стряхнутые с губ гигантского зараженного божества.
Поезд выглядит довольно надежным убежищем. Железные стенки, толстые стекла, в купейных вагонах прочные двери с хорошими замками. Все вагоны соединены друг с другом, в каждом есть два выхода, а межвагонные двери вообще непробиваемые, так что "прокаженных" можно легко отрезать от остального состава, если они вдруг ворвутся внутрь.