Античная Эллада дала миру формализацию гражданских отношений и субъекта этих отношений, гражданина. Не столь резко (зато более основательно) становление политической личности проявляется и на Древнем Востоке, от Шумера до Финикии. Но только в Греции получили последовательное выражение права и обязанности гражданина, было сформировано и облечено в юридическую форму понятие гражданства.
Развитая политическая жизнь позволила эллинским мыслителям четко определить ряд «идеальных» типов политического устройства. Платон в «Политес» отмечает ступени деградации идеального полиса: цензовая демократия, олигархия, демократия, тирания.
Западноевропейский христианский мир создал политический порядок, характеризуемый кратко, как вертикальная империя. Переход к современной эпохе в политике неотрывно связан с разделением на ряд суверенитетов. Абсолютистские королевства стали важным двигателем этого процесса. Распад единого порядка в результате Реформации, утверждение принципа «чья земля, того и вера» позволили ряду монархов претендовать на абсолютную власть в своих территориальных политических системах. Таковы были последние империи, которые, по сути, уже являли собой тип нации-государства.
Современная эпоха как раз и характеризуется созданием наций-государств. Это принципиально новый тип политических систем: возникает единая национальная территория; самоопределение осуществляется за счёт установления границ, в то время, как перегородки между внутренними территориями становятся прозрачными. Возникает единое гражданское общество, т. е. масса граждан. Прежние сословные либо корпоративные привилегии становятся «естественными»: это права человека и гражданские политические свободы.
Процесс консолидации политических систем современности принято называть модернизацией. Этот процесс проявляется по-разному. Новые структуры несут двойную нагрузку: осуществляют как свои непосредственные функции, так и те, что осуществлялись ныне разрушенными. Но, так или иначе, все политические системы современности сходны между собой в одном: предрасположенности к именно разрушительным проявлениям возможностей соответствующих структур. Наиболее ярко проявляются этим любые тоталитарные тенденции.
Преодоление тоталитарных тенденций предполагает, прежде всего, восстановление потенциала разнообразных политических действий, организаций, институтов, этот процесс и является демократизацией. Название не самое удачное, т. к. оно невольно акцентирует внимание на комплексе политических явлений, связанных с прямым участием всей массы граждан в принятии политических решений. А именно на этом паразитирует тоталитаризм.
На протяжении всего многовекового развития опробывались различные модели демократии и совершенствовались ее элементы. Со временем это понятие перенасытилось содержанием настолько, что практически утратило какой-либо смысл. Демократизация же и современная демократия по своей сути есть соединение всех возможных и так или иначе испытанных форм действий и форм организации.
Эту идею заострил У.Черчилль, выступая в британском парламенте 11 ноября 1947 года. «Демократия, — сказал он, — самая плохая форма правления, если не считать все остальные, которые время от времени подвергаются проверке». С точки зрения Черчилля, лучше не искушать судьбу погоней за сверхэффективными формами правления, а удовольствоваться «худшим» — смешением того, что работает и позволяет пусть медленно, но верно решать практические задачи.
Подобная смешанная система кажется «худшей» с точки зрения эффективности; однако в плане надёжности она предстаёт «лучшей». Так оценивал подобную систему и Аристотель, называя её политией, которую чётко отличал от демократии в её исходном смысле — как прямого управления всей массой граждан.