Если Людовик и не разглядел чувств Эдуарда IV, он знал о тщеславии графа. Поэтому, в отличие от своего друга, он не был убежден, что Невиллы когда-нибудь смогут вернуть себе то превосходство над королем, которое они имели. К королеве Маргарите, которая с большим трудом переносила свое изгнание, он обратился с предложением, чтобы к ее свите присоединился делегат от ланкастерцев[83][84].
Убедившись, что Руан подготовил прием, достойный его гостя, король Людовик нетерпеливо направился вниз по Сене в деревню Бовиль. Как актер накануне генеральной репетиции, он в последний раз пересмотрел свою роль, чтобы довести до совершенства великую сцену, которую ему предстояло сыграть. Через два дня, 7 июня, посольство Уорика в сопровождении французской делегации, возвращавшейся из Англии, прибыло на барке в Бовиль. Это была поистине свита принца, которую Людовик XI увидел высаживающейся вместе с графом. Помимо французских посланников, он взял с собой трубачей, герольдов, пажей и камердинеров, почетный караул, состоящий из лучников, оруженосцев, рыцарей и некоторых членов его семьи: всего около двухсот человек. Получив королевский прием, Уорик и его люди отправились в Руан, куда король должен был прибыть через некоторое время после них, чтобы не помешать приему, который город приготовил для его друга. Граф был роскошно принят на набережной Сент-Элои знатными людьми города. С большим количеством свечей, знамен и крестов его проводили в собор Нотр-Дам, где он присутствовал на богослужении, после чего его отвели в приготовленные для него апартаменты во францисканском монастыре.
В течение следующих восьми дней король демонстрировал Уорику все великолепие, которое мог предложить его двор. В честь пребывания графа, он привез в Руан королеву и двух своих дочерей. В качестве сопровождающего он предоставил ему принца крови, герцога Бурбонского. Последний подарил графу прекрасный бриллиант, а Людовик — золотой кубок, инкрустированный драгоценными камнями. Члены посольства получили не только посуду и золотые монеты, специально отчеканенные для этого случая, но король также предложил им выбрать все, что им понравится, в знаменитых текстильных магазинах нормандской столицы, и посланники поспешили пополнить свои гардеробы атласами и шелками. Людовик действовал и как дипломат, и как бизнесмен: он надеялся, что, видя качество товаров, доступных во Франции, английские купцы поспешат пересечь Ла-Манш, чтобы купить их.
За фасадом королевских почестей для Ричарда Невилла и конференций между французскими и английскими переговорщиками Людовик XI ежедневно пользовался галереей, соединявшей его апартаменты с францисканским монастырем, где остановился Уорик. Там он уединялся с Уориком — к счастью, граф прекрасно говорил по-французски, — чтобы свободно разговаривать, не стесняясь этикета и не опасаясь посторонних глаз. Когда Людовик осмелился предположить, что Ричард сохранит большую власть над Англией, восстановив на троне дом Ланкастеров, граф дал понять, что как автор и хранитель триумфа йоркистов он вполне способен манипулировать королем Эдуардом. В остальном между ними была гармония. Людовик позаботился о том, чтобы польстить гордости Уорика, Ричард же позаботился о том, чтобы стимулировать неизлечимое честолюбие Людовика, и два человека выработали соглашение, которое выходило далеко за рамки простого мирного договора. В обмен на длительное перемирие и наступательный союз против Бургундии французский король предложил выплачивать Англии ежегодную субсидию в размере 4.000 марок (2.666 фунтов стерлингов, или около 13.000 экю) и разделить с ней будущие трофеи из Нидерландов; кроме того, он предложил за свой счет найти подходящего жениха для Маргариты Йорк и предоставить английским купцам больше возможностей и привилегий, чем те, которыми пользовались его собственные торговцы[85].
83
Изгнанная королева, которая жила лишь надеждой на месть, поселилась со своим сыном и жалким маленьким двором в отцовском герцогстве Бар, а несчастный Генрих VI, который был схвачен в 1465 году во время скитаний по северу Англии, почти без сопровождения, теперь томился в лондонском Тауэре.
84
В январе 1467 года Людовик уже рассматривал возможность примирения Уорика и Дома Ланкастеров. В первых числах месяца он отправился в паломничество со своим кузеном герцогом Иоанном Калабрийским. Когда они остановились перекусить, Людовик завел совершенно безобидный разговор об охоте, его любимом занятии. Затем, позабавившись тем, что вызвал гнев своего собеседника, восхваляя достоинства маршала Бургундии, большого врага герцога, он неожиданно перевел разговор на Ричарда Невилла, графа Уорика, "первого лорда короля Англии". В то время как он источал похвалы в адрес "Делателя королей", герцог Иоанн резко прервал короля, заявив, что Уорик был никем иным, как предателем самого низкого пошиба! Герцог не терпел, когда о графе говорили что-то хорошее, так как тот всю жизнь обманывал людей! Он был злейшим врагом Анжуйского дома; именно он способствовал низвержению короля Генриха и изгнанию сестры герцога, Маргариты, королевы Англии. "Лучше бы король, — продолжал герцог в гневе, — помог своей кузине вернуть королевство, чем оказывать благосклонность таким, как Уорик!" После этого он разразился яростной диатрибой против тысячи и одной подлости графа.
Невозмутимый, Людовик ответил, что граф Уорик дал ему веские основания для похвалы, что было не со всеми, даже с некоторыми из его родственников, поскольку тот, по крайней мере, всегда показывал себя верным другом французской короны. В то время как король Генрих, зять герцога Иоанна, развязал несколько войн против французского королевства, Уорик выступал против английской агрессии. Уже по одной этой причине Уорик стоил того, чтобы укреплять с ним дружбу. Однако, когда король продолжил восхвалять графа, герцог снова прервал его, сказав, что раз король так любит Уорика, тем более он должен восстановить сестру герцога на английском троне, так как с Уориком и Ланкастрами на его стороне он может рассчитывать на дружбу Англии больше, чем когда-либо!
Людовик сразу же взялся за эту тему. С горькой иронией он спросил, каких доказательств дружбы ему следует ожидать от королевы Маргариты и ее народа: будут ли они действовать так же, как во время
В порыве гнева герцог заявил, что если принц Эдуард по его просьбе даст слово, а затем нарушит его, то он, герцог Иоанн, лично вырвет его глаза! "В течение всего обеда, в тоне, граничащем с шуткой, двое мужчин продолжали обмениваться колкими репликами. Помимо удовольствия, которое он получал, изводя своего импульсивного кузена, Людовик XI выяснял у герцога его отношение к возможному союзу между Уориком и
85
Только английский аналитик Уильям Вустерский и французский хронист Жан де Ваврен помнят содержание этого проекта соглашения, но нет причин сомневаться в его точности. Чтобы пощадить чувства англичан, перемирие было представлено как арбитражный договор, по которому Папа должен был в течение четырех лет решить, кто является законным владельцем герцогств Гиень и Нормандия; но всем было ясно, что Папу можно легко склонить к тому, чтобы продлить его раздумья на столетие.