Некоторое время он пытался работать как ни в чем не бывало, однако вскоре ему все чаще приходилось оставаться в своих покоях. В середине мая, чтобы скрыть серьезность своего состояния и обеспечить изоляцию, которая, по его мнению, была необходима для его выздоровления, он, наконец, решил уехать из Тура в Амбуаз. Лишь несколько его придворных сопровождали короля. Публичными заявлениями, повторявшимися каждую неделю, он дал понять, что под страхом смерти никому не разрешается приближаться к Амбуазу ближе чем на три лиги без специального приглашения. Таким образом, многие посольства были вынуждены остаться в Туре. Полагая, что их статус ставит их выше распоряжений короля, некоторые дворяне, решившие отправиться в Амбуаз, вынуждены были повернуть назад и вернуться в Тур сильно недовольными. Жорж де Ла Тремуй, сеньор де Краон, долгое время бывший одним из главных офицеров короля, сумел как-то пробраться через ворота замка Амбуаз, но, тем не менее, ему было отказано в праве посетить короля.
Известия, полученные королем в этот период, была неутешительными: английский Парламент предоставил Эдуарду IV крупные военные субсидии, дела в Руссильоне шли плохо, герцог Бретонский, похоже, возобновил свои старые интриги с Бургундией. Эти новости так огорчили короля, что в порыве гнева он поссорился со своими приближенными и приказал им покинуть Амбуаз. Таким образом, он остался один со своими слугами и начал молча бороться за восстановление своего здоровья. К началу июня он выиграл эту битву, и уже через неделю занимался делами с прежней энергией.
Через некоторое время Людовик пережил еще одно потрясение. За несколько месяцев до этого королева Шарлотта подарила ему второго сына, рождение которого доставило ему тем больше радости, что Дофин Карл, его наследник, которому тогда было три года, был слаб здоровьем. Однако ближе к середине июля, когда он охотился в лесу Лош, королю неожиданно сообщили, что маленький Франциск — так назвали ребенка, несомненно, в память о Франческо Сфорца[104] — умер. Король был так опечален этим известием, что, как говорят, приказал сровнять с землей тот уголок леса, где его настигло это печальное известие. Религиозные предрассудки Людовика были глубже, чем предполагала католическая вера. По словам хрониста, который сообщает об этом событии, "таков был его обычай: когда до него доходили дурные вести, он больше никогда не садился на коня, на котором ехал в то время, и не надевал одежду бывшую тогда на нем". "И вы должны знать, — добавляет он, — что король был лучше одарен умом, чем изысканными одеждами".
Именно тогда Людовик поклялся не иметь никаких интимных отношений ни с одной женщиной, кроме своей собственной супруги, и этот обет он неукоснительно соблюдал, по крайней мере, по словам Коммина.
В ноябре жизнь короля оказалась под угрозой из-за заговора с целью его отравления. Его зачинщик, некий Итье Маршан, чье имя можно найти в сообщениях о различных интригах того времени, до перехода на службу к герцогу Бургундскому находился на службе у герцога Гиеньского. Именно на щедрости Людовика, принявшего слуг своего брата к своему двору, был основан его план, и именно эта щедрость должна была привести к его провалу. Орудие Маршана, некто Жан Арди, раздобыл яд и предложил 20.000 экю королевскому повару готовившему соусы, который, как и главный повар королевской кухни ранее состоял на службе у герцога Гиеньского. Повар-соусник и его начальник поспешили раскрыть заговор королю. Весной следующего года (1474) Жан Арди был обезглавлен по приговору Парижского Парламента, а принадлежавшие ему дома во Франции и в том числе его родовой дом были снесены. Хотя многие французы, какое-то время как и сам Людовик XI, считали, что убийство было спланировано герцогом Бургундским, Итье Маршан, вероятно, предпринял эту акцию по собственной инициативе, надеясь получить достойное вознаграждение от герцога за избавление того от могущественнейшего врага без угрызений совести.
Поэтому, как кажется, в этих обстоятельствах Людовик XI в 1473 г., мало что предпринял и сделал, чтобы противостоять опасностям, угрожавшим его королевству. В Европе, однако, год был насыщен событиями, и Карл, герцог Бургундский, продолжал главенствовать в событиях и увеличивать свое значение по мере утверждения своих амбиций.
Однако, несмотря на видимую бездеятельность, Людовик XI использовал этот год для организации самого важного предприятия в своей жизни. Для него 1473 год был своего рода новым отступлением, тонким, изобретательным и рискованным. Учась на своих прошлых ошибках, он пытался определить, используя иллюзии противника, неосязаемые реалии власти и уязвимость человеческих страхов и надежд, правила новой игры, неизвестной доселе формы войны, которую сегодня назвали бы "холодной войной".
104
Он уже дал это имя своему первому сыну, который родился в декабре 1466 года и умер через несколько часов после рождения.