В хрониках, городских регистрах и отчетах королевских офицеров упоминаются жалобы (в основном из деревень) французского народа на налоговое бремя. Однако в Англии подданные Эдуарда IV жаловались на высокие налоги точно так же. В XV веке считалось, что король должен "жить на свои", то есть на доходы, которые он получал от своих личных земельных владений и феодальных бенефиций. Хотя налоги уже давно регулярно взимались, они всегда рассматривались как единовременный взнос, как помощь королю для ведения войны или других конкретных целей. В то время люди еще не понимали, что правительство не может расширять свои властные функции без увеличения своих доходов.
В последние годы правления Людовика выдалась череда ужасно суровых зим, за которыми последовали катастрофические неурожаи. Все это бросило тень на образ короля, который сложился у народа. Зимой 1478–1479 годов непрекращающиеся дожди привели к наводнению. На следующий год плохая погода продолжалась до поздней весны. В декабре 1480 года начался "величайший из когда-либо известных холодов", который продлился до 8 февраля следующего года. Сена и Марна были покрыты слоем льда такой толщины, что по нему без опаски могли ездить повозки и всадники. После короткого перерыва снова начались заморозки, которые закончились только в мае. Виноградники, фруктовые деревья и посевы вымерзли. Два катастрофических года привели к голоду, от которого пострадала вся Европа. В таких условиях продолжать собирать с населения возросшие налоги было бесчеловечным. Магистратам Тура, которые требовали поставок продовольствия, Людовик написал, что предоставит мясо и вино, которые просили их представители, но что касается пшеницы, король вынужден был признать:
Вы знаете, каким был год, и мы настолько в нужде […], что не можем сделать ничего лучшего.
В январе 1482 года муниципалитет Лиона сообщил королю, что "из-за тяжелого бремени, а также из-за голода и нищеты, царящих в городе и окрестностях", у города не хватает денег, чтобы инвестировать в предложенное им коммерческое предприятие. Год спустя, "для утешения и облегчения бедных", Людовик приказал королевским офицерам и духовенству Парижа организовать процессии и молиться Богу о прекращении северо-восточного ветра, "который в течение года делал погоду такой плохой".
К концу правления Людовика общий доход от налогов увеличился более чем в два раза по сравнению с тем, что было после смерти Карла VII[143]. Однако это сравнение вводит в заблуждение, поскольку король получал свой доход от королевства, которое он сделал более крупным и процветающим. Людовик понимал, что торговля и промышленность — это не неподвижные элементы статичного общества, а динамичные силы, способные увеличить богатство и ресурсы государства. Осознавая важность специалистов на службе государства, он часто созывал собрания "людей понимающих и знающих" в области экономики. Он был рад видеть процветание шелковой промышленности, которую он основал в Лионе, а затем перевел в Тур. Он взял под свою защиту книгопечатание. В 1471 году для стимулирования горнодобывающей промышленности он назначил "генерального магистра рудников", обязал владельцев месторождений металла эксплуатировать свою собственность или сдавать ее в аренду в обмен на определенный процент прибыли, освободил рабочих от налогов и, наконец, поощрял иностранцев, особенно немцев, которые были лучшими рудокопами в Европе, селиться во Франции. Хотя он старался поддерживать справедливый платежный баланс, он открыл свое королевство для иностранных купцов и благодаря соглашению, включенному в договор в Пиквиньи, дал Бордо возможность создать процветающую торговлю с Англией вином и тканями.
Самый оригинальный, но отнюдь не самый удачный эксперимент короля Людовика в области государственного "планирования" был направлен на превращение большого сукнодельческого города Арраса, жители которого упорно выступали против Франции, во французский город, населенный лояльными подданными, производящими тончайшие ткани, сделавшие Аррас легендарным — город даже переименовали в Франшиз (Franchise), то есть Свободу (от налогов). По совету экспертов Людовик разработал тщательно продуманные социальные и экономические меры по колонизации города, но, как и многие другие подобные "планы", эксперимент провалился столкнувшись с непокорностью человеческой натуры, и к концу его правления прежние жители вернулись в Аррас[144].
143
В конце правления Карла VII
144
Непримиримость жителей Арраса, усугубляемая поборами сеньора дю Люд и его офицеров, привела к ряду актов неповиновения, заговоров и небольших восстаний. В начале 1479 года король решил изгнать нарушителей спокойствия и учредил план колонизации города. Общая идея была не совсем новой. В предыдущем веке англичане превратили Кале в английскую колонию, а после смерти Генриха V они предприняли несколько попыток колонизации Нормандии; однако никогда еще не предпринимались такие масштабные социально-экономические меры, как те, которые спланировал Людовик. После составления общих направлений со своими финансовыми советниками, представителями купцов и рядом членов муниципалитетов, Людовик назначил комиссию, которая должна была подготовить созыв ассамблеи в Туре из представителей главных городов королевства. На этом собрании проект был обсужден, дополнен и детально проработан. Людовик позаботился о том, чтобы проконсультироваться с экспертами и заранее заручиться одобрением, если не энтузиазмом, всей французской буржуазии; но, именно он должен был позаботиться о ее реализации и разработать основные положения и оговорки, которые сделали бы ее возможной. К середине мая (1479 г.) жители Арраса начали покидать город, а к концу июня, по собственному выбору или по принуждению, большинство из них уехали. Одни нашли пристанище и помощь в других французских городах, другие искали убежища на территории Бургундии. Аррас отныне стал называться
Проблема заключалась в том, что объект этой заботы, новые колонисты, упорно не хотели вести себя как предприимчивые люди, упуская выгоды и возможности и демонстрируя вопиющее пренебрежение ко всей концепции колонизации. Хотя некоторые ремесленники и купцы с радостью откликнулись на зов приключений и наживы, большинство колонистов не хотели срываться с насиженных мест и искать новую жизнь. Миланский посол сообщал из Парижа, что видел 1.500 человек, отправлявшихся во
Не желая признавать поражение, король Людовик созвал своих экспертов и снова ринулся в бой. Он решил, что традиционной отрасли города — производству тканей — уделялось недостаточно внимания, и приказал провести новый набор, на этот раз только из купцов и текстильщиков.