По словам одного из свидетелей, "пока все это говорилось, король уже почти потерял терпение".
Затем настала очередь высказаться Великому сенешалю Нормандии. Как показали дальнейшие события, Пьер де Брезе испытывал жестокий внутренний разлад. По своим вкусам и привычкам он принадлежал к эпохе Карла VII и, несмотря на то, что Людовик XI высоко ценил его, ему не нравился новый порядок, который тот пытался установить. Брезе инстинктивно откликнулся на призыв принцев, которым обещал повиноваться. Однако теперь, когда настал час окончательного решения, министр короны не смог предать монархию, ради которой он так много трудился, и как доблестный рыцарь отказался дезертировать из королевской армии, когда ей предстояло столкнуться с превосходящим по численности противником. Сенешаль "так мудро подытожил все сказанное ранее на Совете, что все были поражены услышанным". Затем он обратился к графу дю Мэн и в блестящей и трогательной речи показал ему, что король должен непременно сразиться с бургундцами, которые, по его словам, не могут не потерпеть полного поражения.
Большинство других капитанов встретили слова Брезе с энтузиазмом.
Затем Людовик объявил, что продолжит наступление. Однако он не хотел, чтобы впоследствии его обвинили в стремлении к войне или даже в том, что он первым начал военные действия. Поэтому он добавил, как он сказал Панигароле, а гораздо позже Филиппу де Коммину, что тем самым он выполняет свое первое намерение — войти в Париж, чтобы сплотить население столицы под своим знаменем. Однако если бы граф де Шароле преградил ему путь, он бы без колебаний вступил в бой. Затем поместив свои драгоценности и сокровища в укрепленную башню в Этампе, король отправил срочное сообщение своим командирам в Париже с приказом, что если бургундцы помешают его походу на следующий день, он даст им сражение и в этом случае, если в столице все пойдет хорошо, маршал де Руо должен выйти из города, чтобы атаковать арьергард графа де Шароле.
Поздним вечером королевская армия возобновила движение в сторону Парижа, до которого оставалось еще 24 мили. Находившиеся в нескольких милях к западу войска графа дю Мэн должны были присоединиться к королю на следующий день. Вскоре разведчики сообщили, что граф де Сен-Поль, посланный вперед с несколькими тысячами бургундцев, занял деревню Монлери, расположенную на полпути между Этампом и Парижем, но до сих пор не смог взять замок. Разведчики также сообщили королю, что основная часть армии графа де Шароле находится в Лонжюмо, в трех с половиной милях от него. Людовик и его люди остановились на ночлег в Этреши, в 10-и милях к югу от Монлери.
На следующий день, во вторник 16 июля, еще до наступления рассвета, король и его армия уже были в пути. Когда они достигли Арпажона, расположенного в трех с половиной милях к югу от Монлери, к ним присоединились войска графа дю Мэна. В этот момент разведчики доложили Людовику, что армия графа де Шароле соединилась с авангардом графа де Сен-Поль и что бургундцы выстроились в боевой порядок на полях к северу от холма Монлери[59].
Людовик созвал последний военный совет. Пока его капитаны собирались, Пьер де Брезе попытался поговорить с королем наедине. Говоря о состоянии королевской армией, он заметил, что войска измотаны героическим походом, который они только что совершили, и в этой ситуации он считает за лучшее отложить сражение и подождать, хотя бы до следующего дня, чтобы люди могли отдохнуть, а те, кто еще был в пути, могли присоединиться к ним. Кроме того, это позволило бы гарнизону Парижа лучше подготовиться к атаке на арьергард графа де Шароле.
Удивленный внезапной переменой мнения де Брезе, Людовик прямо спросил его, не состоит ли он в сговоре с принцами.
Улыбнувшись Великий сенешаль Нормандии признался, что ранее действительно дал слово принцам, но его тело и душа остались с государем и он хотел бы жить или умереть за короля и с королем. Все это он сказал сказал шутливо, так как привык говорить.
Людовик выслушав своего собеседника и, будучи уверенным в нем, решил доказать свое доверие к нему, предоставив ему почетное место: именно Великий сенешаль должен был командовать авангардом королевской армии.
59
На самом деле, граф де Сен-Поль получил разрешение продвигаться к Монлери только в качестве оборонительной меры: было решено, что если королевская армия продолжит наступление, он отступит к Лонжюмо, где бургундцы, занятые строительством лагеря для обоза и артиллерии, заняли укрепленную позицию на вершине холма. Когда ночью де Сен-Поль сообщил в Лонжюмо, что его разведчики обнаружили передовые части королевской армии менее чем в четырех милях от Монлери, граф де Шароле немедленно отдал ему приказ отступить. Но граф де Сен-Поль, понимая всю важность роли, которую ему предстояло сыграть, заявил, что не отступит, "даже если умрет". Поэтому он приказал своим людям двигаться вниз с холма и из деревни занять позицию на северной части равнины, к востоку от дороги Париж-Орлеан, чтобы оставить достаточно места для остальной части армии. Нет никаких сведений о том, что граф де Шароле думал о храбрости графа де Сен-Поль. С наступлением утра он послал Антуана, Великого Бастарда Бургундского, помочь графу с арьергардом, и тот, "поспорив с самим собой, идти ему или нет, в конце концов, отправился вслед за остальными…".