Выбор усыпальницы должен был, конечно, вызвать удивление, и мы плохо себе представляем, как восприняли французы, за исключением королевской родни и советников, решение Людовика более не оказывать чести Сен-Де-ни. Авторы того времени редко говорят об этом. А если и упоминают, то очень скупо, отмечая, что не знают, что и думать: «И не пожелал покоиться с усопшими благороднейшими королями Франции, своими предшественниками, в церкви и аббатстве Сен-Дени. И не пожелал сказать, что его к тому побудило. Но иные считали, что таковое было сделано ради церкви, коей он много доброго сотворил, и по великому его благоговению пред святой Девой Марией, покровительницей оной церкви в Клери». Те же хронисты не слишком подробно описывали его похороны. Словно сговорившись, они посвятили им лишь несколько строк, без комментариев, без уточнений относительно церемониала или присутствия знатных особ и королевских чиновников, не упомянув даже о том, каким путем проследовал траурный кортеж в Клери. Нам лишь известно, что короля, умершего 30 августа 1483 года в Плесси, 2 сентября доставили в Тур, а 6-го — в Клери. Счетные реестры за 1483 год, куда ответственные лица должны были заносить расходы, реестры, которые позволили бы знать о похоронах все, день за днем, исчезли. Ничего не сохранилось: ни долговых обязательств, ни заказов, ни квитанций или уведомлений об оплате.
В отсутствие неопровержимых документов любое описание траурной церемонии станет плодом воображения. Однако у нас нет оснований полагать, что Людовик XI и в этом пожелал порвать с традицией и обычаями своего времени. Ничто не говорит о том, что его погребение было организовано и проведено иначе, чем похороны его отца Карла VII, которые, сначала в Париже, а потом в Сен-Дени, сопровождались необыкновенными церемониями. Монахи из Клери, хотя и менее многочисленные, живущие не в таком густонаселенном краю, как Иль-де-Франс, все же наверняка не ли-шили умершего короля положенных ему почестей. В 1468 году в их церкви уже состоялось погребение Дюнуа, бастарда Орлеанского, которое все современники называли очень достойным, торжественным и даже роскошным. Тело покойного привезли из замка л'Э через Монлери, Этамп, Орлеан и Божанси на повозке, запряженной шестью лошадьми, покрытыми большими попонами из черной ткани. Людовик XI сам проследил в 1477 году за устройством похорон Таннеги дю Шателя. Наконец, счета, касающиеся погребения Шарлотты Савойской, скончавшейся всего через три месяца после короля и также похороненной в Клери, дошли до нас в хорошем состоянии, очень точные и обстоятельные. 1 декабря 1483 года, в день кончины королевы, из Амбуаза отправили пристава за Рене ле Клерком, конюшим покойного Людовика XI, чтобы получить от него распоряжения самого государя. После этого король Карл VIII и принцы крови, собравшись в Клери, определили «распорядок» похорон Шарлотты: траурные одежды, воск для свечей, катафалк для перевозки тела, остановки и мессы в церквях по пути — все расходы были высчитаны заранее. Можно предположить, что эти распоряжения, скопированные с указаний покойного короля, были почти точным их повторением. Таким образом, описание церемониала для погребения королевы позволяет представить себе похороны короля.
Жан Бурдишон, неоднократно работавший для короля и королевы при их жизни, изготовил три или четыре изображения покойной государыни, согласно полученным заказам, в различных одеждах, так что теперь никто не знал, какое из них избрать для надгробия. Бурдишон отправился из Амбуаза в Блуа к герцогине Орлеанской (Марии Киевской), чтобы узнать ее мнение на этот счет, и велел изготовить деревянную статую, раскрасив ее лицо «для придания сходства и величия оной даме поелику возможно». Из казны уплатили двум цирюльникам и двум аптекарям, которым поручили набальзамировать тело; закупили шелка и бархата для одежд, для двух повозок (почетная повозка и повозка для гарнизона), для седел и попон четырех траурных лошадей и шесть комплектов сбруи из черного бархата для шести кобыл, на которых ехали шесть дам из траурного кортежа. Жан Поге, художник, проживавший в Туре, расписал триста семь щитов из «ломбардской бумаги» с гербом Шарлотты, чтобы прикрепить их к факелам и свечам, и еще пятьсот восемнадцать поменьше.
Тело королевы выставили в церкви Сен-Флорантен в Амбуазе и продержали там до 10 декабря. 2 декабря отслужили сорок четыре мессы без пения, а потом ежедневно служили от тридцати двух до пятидесяти месс, то есть в общей сложности 393; кроме того — еще три «большие мессы с диаконами и протодиаконами» и двадцать месс без пения в церкви Сен-Дени, в пригороде Амбуаза. В церкви Сен-Сатурнен де Вьен, в пригороде Блуа, священники тоже отслужили мессы 11 декабря, а в Нотр-Дам-де-Клери в воскресенье 14 декабря — сто шестьдесят одну мессу без пения. Сто бедняков получили каждый по три су и восемь денье.