Все, что мы можем прочесть о благочестии и молитвах, а также о поиске реликвий — не всегда чистый вымысел. Но все это слишком утрировано и, во всяком случае, неверно истолковано, ибо представлено как нечто из ряда вон выходящее, как явное проявление помутнения рассудка.
Совершенно верно, что в 1481—1483 годах больной, зачастую терзаемый болью король то и дело приказывал тому или иному бальи или сенешалю, а чаще всего Франсуа де Жена, управляющему финансами Лангедока, Жану Бурре, государственному казначею, дворецким и чиновникам Счетной палаты или епископам, чтобы они перевели средства, произвели оплату и проследили за передачей многочисленных даров в благодарность за молитвы о его выздоровлении. Некоторые думали, что он уже не знает, каким святым молиться — он перебрал их всех. 19 декабря 1481 года он написал приору Нотр-Дам-де-Саль в Бурже, чтобы тот молился Богу и Богоматери, «дабы им было угодно наслать на меня четверодневную лихорадку, ибо на меня напала хворь, от которой врачи говорят, что не исцелюсь без оной, и когда она у меня будет, я сей же час вам сообщу». Месяцем позже, с удовлетворением узнав, что монахи хорошо молились, он благодарил их, настаивая при этом: «Дошло до меня, что есть у вас один подмастерье, благочестивый человек, просите же его молиться за меня».
В феврале 1482 года он благодарил приора реймсского аббатства Сен-Реми и монахов, просивших Бога ниспослать ему исцеление, но и они могут больше: «Нам бы хотелось, если это возможно, маленькую каплю из Святой Ампулы; попытайтесь извлечь ее из флакона, там, где он есть, без греха и опасности». Он также получил чудесный бальзам, переданный Богородицей святому Мартину, и велел помазать себя и тем, и другим. Казначею Дофине Жану де Во в июне того же года поручили каждую среду отправлять в оплату за молитвы два дара: один в Нотр-Дам-д'Эмбрен, другой в часовню Нотр-Дам-де-Грасс. В конце июля Парижский парламент зарегистрировал основание «коллегии и корпуса каноников» с пятнадцатью сотнями ливров ренты в Сен-Жиль-де-Котантен. Наконец, король подарил аббатству
Сен-Жан-де-Латран золотую цепь в сентябре, а в феврале 1483 года — еще одну, весом в пятьдесят одну марку (примерно двенадцать килограммов).
Людовик XI, без всякого сомнения, верил в чудотворную силу некоторых отшельников и «святых людей». Он поручил Ги де Лозьеру, сенешалю Керси и своему дворецкому, отправиться в Неаполь за Франциском из Паулы. Для калабрийского монаха, славящегося своими чудесами, изготовили носилки, чтобы облегчить ему путешествие, а горожанам Лиона, предупрежденным о его прибытии, приказали оказать ему хороший прием, засвидетельствовать ему почтение и чествовать как самого папу, «ибо мы того желаем из почтения к его особе и святой жизни, кою он ведет». Крестьяне и окрестные жители не посмели ослушаться. Городские консулы отправились встречать святого человека, который сплавлялся по Роне в сопровождении двух дворецких короля, капитана буржской крепости и посланника неаполитанского короля Фердинанда. Ему поднесли яблоки и виноград и достойно препроводили на ночлег на постоялый двор «Грифон». Людовик встретил его в Туре и держал при себе до последнего часа, следя за тем, чтобы с ним хорошо обходились и чтобы он ни в чем не нуждался, в частности, в травах и пастернаке, репе, апельсинах и лимонах, мускатных грушах, ибо отшельник не ел ни рыбы, ни мяса.
Франциск из Паулы в 1452 году покинул свой орден францисканцев и основал орден минимов, которым предписал полную бедность и великое воздержание. Король помог ему основать монастыри в Амбуазе и Плесси-ле-Туре и многое сделал для водворения минимов в нескольких других городах; в мае 1483 года он написал эшевенам Абвиля, чтобы отблагодарить их за хороший прием, оказанный капелланам и «ораторам» братьев-минимов, «монахам правильного устава... коего мы являемся основателем, покровителем и защитником их привилегий»; он просил раздавать им такую же милостыню, как и другим нищенствующим орденам в городе, особенно «подаяние на гроб».
Весной 1482 года, ослабевший и больной, король, преодолевая усталость, отправился в Сен-Клод в горах Юры помолиться на могиле Иоанна Гентского, святого человека, тоже славящегося своими чудесами. В память о нем Людовик «неоднократно подавал милостыню и многие деньги... а также оклад из позолоченного серебра, красивый и почтенный». Он хорошо об этом помнил и через несколько месяцев, осенью, написал якобинцам из Труа, утверждавшим, что Иоанн Гентский, умерший в 1419 году, был похоронен в их городе, чтобы в точности узнать место погребения. В письме он напоминал, что за несколько недель до своей смерти «сей святой отшельник» предсказал дофину Карлу (Карлу VII) победу над англичанами и рождение сына (Людовика XI). Говорят, что он тогда отправился к английскому королю Генриху V, чтобы побудить его заключить мир, иначе говоря, отказаться от притязаний на французский престол. К папе Сиксту IV король отправил доминиканца Пьера Форже, инквизитора из епископства Труа, чтобы ускорить канонизацию отшельника Иоанна, «сотворившего много благих дел к укреплению веры нашей... и много великих чудес», в частности изгнание англичан.