Он управлял из провинции по расчету, по политическому решению, из которого не делал тайны. Всегда осмотрительный, даже подозрительный, он неохотно доверял людям из Иль-де-Франс. Во времена первых Валуа и Карла VI эти люди — церковники, аристократы или законники — составляли подавляющее большинство в Королевском совете. Напротив, Людовик XI постоянно поощрял области, которые некогда выступили на стороне его отца Карла VII и Жанны д'Арк против парижан и бургундцев. Из двухсот сорока восьми членов Совета за все время его правления только из долины Луары было пятьдесят шесть, то есть четверть; в нем заседали тридцать семь обычных советников из центральных районов Франции, тогда как парижан было всего двадцать один, то есть менее десяти процентов. Это означало продолжение политики Карла VII, с той лишь оговоркой, что людей из Дофине и Нормандии призывали в Совет чаще и в большем количестве.
Король не намеревался править из настоящей столицы и придавать ей особое значение в стране. Двор, Совет, секретарская коллегия и нотариусы не должны были прочно обосновываться в том или ином дворце. Они были при короле, там, где находился он сам. По меньшей мере один раз он, чтобы не ехать в Париж, предпочел вызвать к себе представителей главных государственных институтов, которые, конечно, и подумать не могли, что им придется сниматься с места. В 1468 году «король вернулся в Санлис и Компьен, куда повелел приехать и предстать пред ним всему суду Парламента, своей Счетной палате, распорядителям финансов и прочим чиновникам, что они и сделали».
Более того, Людовик ясно выказал свое намерение привлечь к делам все городские общины. Города были широко представлены на Генеральных штатах в Туре. Позвали семьдесят городов, и больше шестидесяти выслали своих выборных представителей. Этих делегатов не держали в стороне и обращались с ними уважительно. Они заседали в одном зале с представителями духовенства и дворянства, на соседних скамьях, и брали слово в назначенный час, в те же дни. На скамьях, отведенных для «верных городов», каждый сам выбирал себе место, соседствуя с кем хочет. Среди представителей больше всего было «буржуа», купцов, ремесленников или законоведов: два-три светских лица на одного церковника. А главное — Париж не пользовался никаким предпочтением: шесть делегатов против трех-четырех от других городов; принимая во внимание большую разницу в численности населения, столица была представлена много скромнее.
Для Людовика XI одним из главных качеств государственного деятеля было умение убеждать, предвидеть или улаживать конфликты. Всегда показывать, что король рядом, что он заботится о своих подданных и уважает их, чтобы у тех не было оснований сплетничать у него за спиной и выставлять ему претензии. Все должно быть ясно сказано, и искусство управлять зиждется прежде всего на широком согласии, тщательно подготовленном и поддерживаемом.
Пятого апреля 1466 года он сообщил своим «дорогим и возлюбленным лионцам», что вынужден забрать управление Нормандией у своего брата Карла, и в оправдание себе отправил длинное послание, лишенное канцеляризмов и туманностей, написанное на одном дыхании, доступно, ясно и четко. Как усомниться в искренности человека, который не напускает туману, а идет прямо к цели? Год назад, сразу после завершения мрачной истории с Лигой общественного блага, он уступил Нормандию Карлу против «своей воли и желания». И это было ошибкой. Ему не следовало этого делать, ибо сей поступок противоречил «запретам, изложенным в ордонансах французских королей», которые, опасаясь несчастий, могущих случиться в этом королевстве, как в былые времена, не желали, чтобы брат короля был правителем Нормандии. Более того, это герцогство «дорогого стоит», и оттого что его передали под отдельное управление, «все Французское королевство могло потерпеть большой убыток». И он, король, поклявшийся сохранить в неприкосновенности права короны, просто обязан, по совету многих вельмож одной с ним крови и прочих знатных людей, вернуть Нормандию под свое начало и более ее не отдавать.