Как мы уже знаем, за христианнейшими королями признавалась чудесная способность исцелять золотушных наложением рук. Людовику предстояло впервые совершить этот обряд 21 октября в монастыре Сен-Маркуль, относившемся к аббатству Святого Реми. Дебют оказался суровым: за час с четвертью мальчик прикоснулся голыми руками к язвам более девятисот человек, произнося всякий раз: «Король коснулся тебя, Бог тебя исцелит». Четырежды ему пришлось делать передышку, но присел он только один раз и, несмотря на бледность, отказывался окунать руки в воду, где плавала кожура лимона.
На следующий год, в монастыре августинцев в Париже, перед ним прошли 150 больных. Было так душно, что короля пришлось приводить в чувство, омыв ему руки вином; однако он не пожелал сократить или отменить обряд. В 1613 году он принял 1070 больных на Пасху и 407 на Троицу. Впоследствии Людовик исполнял эту обязанность по большим праздникам и на Новый год, в зале на первом этаже Лувра, где в другие дни устраивались балы. Он искренне верил в целительную силу этой процедуры, а потому совершенно не тяготился ею и не испытывал брезгливости.
К сожалению, при тогдашнем уровне медицины король порой оказывался бессилен помочь даже самым близким людям.
15 ноября 1611 года тяжело заболел маленький «месье д’Орлеан»[17]. По свидетельствам современников, это был хилый ребенок, «с огромной головой на худеньком теле», болевший с самого младенчества. Людовику сообщили о недуге брата, и тот спросил, что следует предпринять для его спасения. Гувернер посоветовал вверить больного под защиту Богородицы Лоретанской. «Я готов; что нужно делать? Где мой духовник?» — нетерпеливо спросил король. Послали за духовником. Тот сообщил, что нужно изготовить серебряную копию чудотворной статуи Богородицы в рост больного. «Пошлите немедленно в Париж, скорее, скорее!» — торопил Людовик, а потом стал жарко молиться со слезами на глазах. К несчастью, это средство не помогло, и два дня спустя юный принц скончался в замке Сен-Жермен. Вскрытие его черепа, «полного черной воды», показало, что причиной его смерти было разжижение мозга.
«Месье» теперь стал трехлетний герцог Анжуйский, любимец матери. Он будет крещен только 15 июня 1614 года и получит от своей крестной Маргариты Валуа имя Гастон в честь Гастона де Фуа, принца Наваррского, и два других — Жан Батист — от крестного, кардинала де Жуайёза. Самая младшая принцесса тогда же будет названа Генриеттой Марией в честь отца, которого она совсем не помнила, и матери.
Как должен был чувствовать себя десятилетний мальчик, которому оказывают знаки уважения как королю, но при этом продолжают считать ребенком? С одной стороны, он действительно им оставался, играл в солдатиков и учился. Но, с другой стороны, Людовик привык с серьезностью относиться ко всему, что делал; он унаследовал прямодушие отца и упрямство матери. На улице кричали «Да здравствует король!», а в Королевский совет его не пускали: главное место там занимала его мать, которая всё делала по-своему. Мария уверяла, что ее сын еще не способен заниматься государственными делами: «Он слишком слаб умом и малорассудителен, его здоровье не настолько крепко, чтобы взвалить на себя эти заботы». Людовик же бесился оттого, что его не принимают всерьез: «Я ничего не могу сказать своей матери, потому что она сразу гневается». А он имел собственное мнение по многим вопросам; например, его огорчила опала Сюлли, которого в январе 1611 года сняли с поста министра финансов. Его сердило, что его заставляют заучивать ответы послам; он требовал, чтобы ему давали прочесть договоры, прежде чем он их подпишет. В июле 1611 года он отказался читать по бумажке ответ, который должен был дать депутации от гугенотов, был за это выпорот, но всё равно не уступил.
17
Старший сын французского короля назывался дофином, следующие — герцогом Орлеанским, герцогом Анжуйским, герцогом Алансонским… Имя они получали только при крещении. «Месье д’Орлеан» имя получить не успел. Августинец отец Ансельм записал в генеалогической таблице: «Н… Французский, герцог Орлеанский, родился в Фонтенбло 16 апреля 1607 года, умер ненареченным в Сен-Жермен-ан-Лэ 17 ноября 1611 года от “летаргической горячки” (возможно, от приступа эпилепсии. —