Глава 15
Мария Манчини: первая любовь короля
Их было семеро, очаровательных юных итальянок, прозванных «мазаринетками», потому что все они приходились племянницами кардиналу Джулио Мазарини. Лаура-Виктория, Мария, Олимпия, Гортензия и Мария-Анна Манчини — дочери его сестры Джироламы; Лаура и Анна-Мария Мартиноцци — дочери его сестры Лауры. Имелись еще три племянника: Паоло, Филипп и Альфонсо. Девочки прославились больше, чем мальчики: все они сделали блестящие партии и отличились в придворной жизни. Из мальчиков только Филипп Манчини получил сомнительную славу первого соблазнителя юного Месье, герцога Орлеанского. А из сестер самой знаменитой стала Мария. Потому что ее любил король Людовик XIV. Любил настолько серьезно, что готов был на ней жениться. Но — не все могут короли…
Поначалу «мазаринетки» были просто девочками, которые бегали и играли с юным королем. Младшей было семь, старшей — тринадцать, они напоминали резвых козочек и даже не считались красотками: слишком худые, слишком смуглые, и даже их большие глаза казались придворным некрасиво выпученными, «совиными», и все судачили, что будет делать кардинал с таким выводком дурнушек. Но время шло, девочки подрастали, и неожиданно оказалось, что как минимум трое из них — Гортензия, Олимпия и Мария — настоящие красавицы.
Сначала Людовик пал жертвой чар Олимпии. Он открыто демонстрировал свое увлечение этой девушкой. Мадам де Мотвиль рассказывает в мемуарах: «он не расставался с ней ни на секунду, постоянно приглашал танцевать и отличал так, что казалось, будто балы, пиры и гулянья устраивались только ради нее». Придворные начали подшучивать на тему того, что Олимпия станет следующей королевой Франции, что привело Анну Австрийскую в ярость, — и девушку удалили от двора, выдав замуж за графа де Суассон. О том, что в Людовика влюблена сестра Олимпии, Мария, не догадывался никто: девушка умела сдерживать свои чувства… Но когда король заболел лихорадкой после военного похода и взятия Дюнкерка и находился при смерти, она выдала свои чувства, не сумев сдержать слез. И, как считал сам Людовик, вернула его в мир живых. Первым ярким впечатлением, которое отпечаталось в его помутненном жаром сознании, было ее залитое слезами лицо. Людовик цеплялся взглядом за лицо Марии — и смог достаточно долго не впадать в забытье, чтобы принять лекарство, которое ему в конце концов помогло. Едва оправившись от болезни, он поспешил встретиться с Марией и заново познакомиться с подругой детских игр, которая теперь была для него окружена романтическим ореолом. Он провел с ней несколько восхитительных недель в Фонтенбло, пока выздоравливал, а когда двор переехал в Париж — Людовик с Марией были уже неразлучны.
«Я обнаружила тогда, — писала Мария Манчини в своих «Мемуарах», — что король не питает ко мне враждебных чувств, ибо умела уже распознавать тот красноречивый язык, что говорит яснее всяких красивых слов. Придворные, которые всегда шпионят за королями, догадались, как я, о любви Его Величества ко мне, демонстрируя это даже с излишней назойливостью и оказывая самые невероятные знаки внимания».
Французские историки считают, что именно любовь к Марии Манчини сделала из Людовика того «короля-солнце», которым мы восхищаемся до сих пор.
«Королю было двадцать лет, — писал Амедей Рене, — а он все еще покорно подчинялся матери и Мазарини. Ничто в нем не предвещало могущественного монарха: при обсуждении государственных дел он откровенно скучал и предпочитал перекладывать на других бремя власти. Мария пробудила в Людовике XIV дремавшую гордость; она часто беседовала с ним о славе и превозносила счастливую возможность повелевать. Будь то тщеславие или расчет, но она желала, чтобы ее герой вел себя как подобает коронованной особе».
«Чтобы понравиться той, кого уже считал своей невестой, Людовик XIV, получивший довольно поверхностное воспитание, стал усиленно заниматься, — рассказывал Ги Бретон. — Стыдясь своего невежества, он усовершенствовал познание во французском и начал изучать итальянский язык, одновременно уделяя много внимания древним авторам. Под влиянием этой образованной девушки, которая, по словам мадам де Лафайет, отличалась «необыкновенным умом» и знала наизусть множество стихов, он прочел Петрарку, Вергилия, Гомера, страстно увлекся искусством и открыл для себя новый мир, о существовании которого даже не подозревал, пока находился под опекой своих никудышных учителей. Благодаря Марии Манчини этот король впоследствии займется возведением Версаля, будет оказывать покровительство Мольеру и финансовую помощь Расину. Однако ей удалось не только преобразить духовный мир Людовика XIV, но и внушить ему мысль о величии его предназначения».