Летом 1643 года Генриетта-Мария воссоединилась с мужем, и тогда же было зачато их последнее дитя — девочка, названная в честь матери Генриеттой.
Карл I воевал с парламентом, и его ставка располагалась в Оксфорде. Но незадолго до рождения принцессы войска мятежников почти вплотную подошли к университетскому городку. Опасаясь за жизнь жены, король вынужден был спешно отправить ее в Эксетер. Из-за всех этих волнений и бесконечных переездов роды королевы проходили крайне трудно. Ко всему прочему, всего лишь через две недели после рождения дочери, Генриетта-Мария вынуждена была бежать во Францию, — парламентские войска едва не захватили Эксетер, — и малютка Генриетта осталась на попечении графини Мортон.
Карл I в то время еще одерживал победы над мятежниками, он сумел прогнать вражеское войско от Эксетера и взять на руки новорожденную дочь. Он счел ее очень красивой… Самой красивой из всех своих детей…
Король провел обряд крещения, после чего вынужден был снова отправляться на войну, — больше он не увидит младшую дочь никогда.
Вместе с графиней Мортон маленькая Генриетта прожила в Эксетере два года, до тех самых пор, пока положение короля не стало совершенно катастрофическим. Он проигрывал битвы, он терял сторонников, и к 1646 году его дело стало совершенно безнадежным, — уже можно было сказать, что Карл I потерпел сокрушительное поражение.
Эксетер был к тому времени в руках парламента, и Кромвель приказал графине Мортон отправляться с маленькой принцессой в Лондон. Но по дороге той удалось бежать. Переодевшись крестьянкой и выдав Генриетту за своего сына, графиня Мортон покинула Англию и добралась до Парижа. Где наконец малышка оказалась в объятиях матери.
Генриетта-Мария души не чаяла в девочке, привязавшись к ней сильнее, чем ко всем остальным детям. Вернувшись на родину, она, ревностная католичка, наконец смогла воспитывать детей так, как считала нужным, ни на кого не оглядываясь, и сделала все возможное, чтобы спасти душу маленькой Генриетты, приобщив ее к истинной вере.
Она окрестила дочь по католическому обряду, дав ей имя Анна, в честь королевы Франции Анны Австрийской.
Королеве-беглянке были отведены покои в Лувре, — дочери Генриха IV, конечно, не могли отказать в приюте. Однако заботиться о ее благополучии ни у кого не было ни времени, ни желания. Франция тоже волновалась как бурное море, набирала обороты Фронда, королевская семья была вынуждена бежать из Парижа, и пенсия, некогда назначенная Генриетте-Марии из казны, перестала выплачиваться.
«На протяжении восьми лет французский двор не мог оказать изгнанницам действенной помощи, — пишет Ги Бретон. — Зимой в их квартире было так холодно, что Генриетта все дни напролет оставалась в постели, а вся ее пища состояла из нескольких сваренных в воде овощей. Чтобы как-то прожить, английская королева продавала свои платья, драгоценности, мебель, и в конце концов все ее имущество, по свидетельству мадам де Моттевиль, состояло «из одной маленькой чашки, чтобы иметь возможность утолить жажду»».
Кто знает, чем бы кончилось дело, если бы о несчастных не позаботился один из лидеров Фронды, кардинал де Гонди, приказавший привезти им еду и дрова, когда положение стало совсем уж отчаянным.
В январе 1649 года Генриетта-Мария узнала страшную новость о казни Карла I. Исчезла последняя надежда на то, что ее жизнь сможет измениться в лучшую сторону. И в самом деле, все становилось только хуже, хотя, казалось бы, дальше было уже некуда…
Генриетта-Анна была еще слишком мала, чтобы вполне осознавать, что происходит, по приходилось ей несладко. После смерти мужа ее мать, и без того не обладавшая крепким психическим здоровьем, казалось, совершенно лишилась рассудка. Ее религиозное рвение переходило все возможные пределы. К тому же у нее появился любовник. Это был один из английских эмигрантов лорд Жермин, человек грубый, жадный и ограниченный, к тому же еще и драчун. «Однажды он закатил две увесистые оплеухи королеве Англии, — пишет Бретон. — А та, будучи достойной дочерью своего отца Генриха IV, не осталась в долгу и больно ударила его по ноге, и на глазах испуганной девочки началась потасовка между любовниками…»
В 1653 году Мазарини заключил союз с Кромвелем, из-за чего Францию вынуждены были покинуть сыновья казненного короля, — Карл II, Иаков, герцог Йоркский, и Генри, герцог Глостерский. Впрочем, в то время у них окончательно испортились отношения с матерью, которая не могла думать ни о чем другом, кроме их крещения в католицизм, а иначе грозила проклясть.