Патриция.
Кейси усмехается, но откладывает распаковку подарков до конца ужина.
Не нужно было расписывать, каким прекрасным и утончённым было платье от Барри, которое он в сопроводительной записке попросил надевать чаще. Если её деньги кончатся, то эти многочисленные костюмы можно будет продать за круглую сумму.
- Это тебе, Кейси, - Хедвиг протянул ей рисунок, который с натяжкой можно было назвать пейзажем. Удивительно, как один человек может рисовать идеально и отвратительно одновременно. – Ты рассказывала, что охотилась с отцом в осеннем лесу.
Она уже забыла о том, что когда-то рассказала это.
Краска лежала небрежно, как и тот сухой ковер золота в октябре, а ещё небо было будто бы из её воспоминаний. Не хватало разве что отца и той палатки, в которой они ночевали. Уродливо-прекрасный рисунок – под стать её детству и всей жизни.
- Чудесно. Спасибо, Хедвиг, - она оставляет короткий поцелуй на его щеке, возвращаясь к последнему подарку, упакованному тщательнее остальных.
Складной нож и патроны.
Кейси чувствует на себе не восторженный взгляд ребенка и не теплый – Патриции или Джейд, а внимательный, изучающий её мимику, как будто в попытке прочитать её мысли.
- Спасибо, Деннис, - повторяет Кейси, оставляя поцелуй на том же месте, не спеша отстраниться. Их разделяют считанные сантиметры, но Деннис уже не смотрит на неё, устремив взгляд в стену.
Это решение далось ему нелегко, как и принятие того, что он сумасшедший. Как никогда требовался разговор с доктором Флетчер, которая была любимицей всех личностей. Он сам убил её и теперь не может позволить такой роскоши как убийство ещё и Кейси, пусть зверь и считает, что она чиста.
- Это наш с Кевином общий подарок, - он нервно сглатывает, стараясь заблокировать голоса в голове. – Ты знаешь, где ружьё, и в случае чего… Ты умеешь стрелять.
Она не хочет ничего слышать об убийстве и кровопролитии, и о том, что ей вновь придётся наводить прицел на него, а не на дичь в лесу.
Она умеет стрелять, но не смогла застрелить дядю после тех унижений и тех лет в неволе. Кейси больше не сможет убивать вообще.
Ни ради забавы, ни ради защиты собственной шкуры, хотя в сознании и пульсирует мысль, что это единственное разумное решение для них двоих. Но она предпочтёт участь несчастных возлюбленных из Вероны, чем попробует начать всё заново в очередной раз.
- Не нужно, - девушка убирает коробку обратно, пряча за рисунком Хедвига. – Этого не потребуется. Ты же можешь сдерживать зверя, а еще остальных личностей.
«Остальных не значит себя».
Кейси делает попытку переплести их пальцы, ровно настолько неловкую, как тот поцелуй два года назад.
- Вообще-то сегодня всё ещё Рождество, - замечает Хедвиг, включая телевизор и переключая каналы в поиске какого-нибудь фильма, которого он еще не видел.
Но не размыкая пальцев правой руки.
“…твой долг – всё вынести, раз это неизбежно; только глупые и безвольные говорят: «Я не могу вынести», если это их крест, предназначенный им судьбой.” - Джейн Эйр. Шарлотта Бронте.
Комментарий к IV - О мышином короле, силе любви и духе Рождества
*Языческий персонаж «Caga tio» - бревно, имеющее человеческое лицо, передние ножки и накрыто одеялом. Дети его или покупают, или делают сами. Считается, что если за ним ухаживать, то оно принесет подарки.
**Итальянская новогодняя традиция — выбрасывать из окон на улицы старые вещи (одежду, мебель, битую посуду и прочее)
*** Richard Burton – Camelot
========== V - О том, как падет королевство ==========
«…Тот, кто любит, должен разделять участь того, кого он любит».
Мастер и Маргарита. М.Булгаков
Кейси всегда жила в состоянии напряжения, будто бы ходила по краю пропасти, ожидая следующего обвала в горах, когда над ней свершится следующий акт расплаты за несуществующие грехи, которые если и были, то уже искупились сполна.
Она, как и прежде, старалась не рисковать, если дело касалось её встреч с одной из личностей, и даже во время незатейливых прогулок, когда спускались сумерки, держала дистанцию. Кейси была уверена, что рано или поздно кто-то обязательно обнаружит их и этот подвал. Когда всю жизнь получаешь одни кнуты, то пряник кажется гадок на вкус. Слишком велика цена расплаты.
Подобно любой девушке, она не была скромна на эмоции, хоть и подавляла их своим невозмутимым видом. Крошечный мир, созданный на руинах юности, казался хрустальным и чересчур хрупким, что иной раз Кейси предпочитала даже не дышать на него, удерживая гармонию между двумя мирами.
Элизабет не была осведомлена насчёт её знакомого, а соседи по пансиону магическим образом исчезали, стоило Кевину появиться на этаже. Если бы в каждой двери был врезан глазок, то Кук могла бы поклясться, что все припадали бы к нему в эти мгновения.
Она не могла сказать, что что-то изменилось в её взаимоотношениях с кем-то из личностей с Рождества. Наверное, стабильность в данном случае можно было назвать залогом успеха. Личности сменяли друг друга, словно часовые, и вели их повседневные разговоры.
Кейси не могла спросить напрямую о том, что они делают уже больше двадцати, если не тридцати лет в подобном состоянии.
«Также можно потерять голову, хотя… Они уже без головы».
Испортить - дело нехитрое, и Кейси знала это не понаслышке.
Во вторую годовщину с того злополучного дня рождения Клэр Кейси сломалась под долгими уговорами и скулежом Хедвига, что нужно выйти из дома в светлое время суток. Все личности, за исключением Денниса и Патриции, были «за», и в этот раз (как впрочем, и в большинстве своем, если речь заходила о свежем воздухе) вопрос был решён путем подсчёта голосов. Погода для середины марта была удовлетворительной, и синоптики ободряюще оповещали, что выходные пройдут без осадков и намёка на облачность.
Торговые центры были всегда под большим запретом, хотя бы потому, что во всех без исключения велось видеонаблюдение, а светиться лишний раз было лишним.
Но сегодня, вопреки голосу здравого смысла, была выбрана именно локация торгового центра и как назло того, что и два года назад.
«Это абсолютно иррационально».
Хедвиг упрямился и не собирался менять своё решение, аргументируя это тем, что этот торговый центр ему нравится больше остальных. Ответ, что Квинс-молл не единственный молл в городе, не принимался.
Кейси не любила шопинг, и вообще посещение магазинов одежды, где менеджеры с искусственной улыбкой пытались продать тебе любую вещь, уверяя, в том, что это именно то, что ты ищешь. Даже если первоначальной целью была покупка джинсов, а не того платья с броским ценником в триста долларов.
Будь у неё больше денег на карманные расходы, перспектива бездумной ходьбы по магазинам казалась бы более соблазнительной. Раньше её гардероб состоял сплошь из того, что могло скрыть шрамы, а ещё что тяжелее снималось и аннулировало любую мысль, что под всем этим может быть фигура девушки. Несколько рубашек, бесформенные джинсы и, как выходной вариант, обычные черные.
Теперь потребность в торговых центрах и вовсе отпала. Такому количеству одежды, которая заполняла её шкаф и комод, могла бы позавидовать любая модница, а иной раз казалось, что и небольшой бутик.
Но тем не менее платья и костюмы надевались исключительно в те дни, когда сознанием владел Барри. Кейси чувствовала себя не своей тарелке, стоило надеть какое-либо платье.
Наверное, из-за уважения к чужому труду, Кейси еще не распродала половину на “ebay”.
Квинс-молл был одним из больших торговых центров, мало чем отличающимся от провинциальных моллов, которых было бесчисленное множество по всей Америке. Здесь часто зависали студенты после занятий или гуляли парочки, желающие скрыться от небоскребов Манхэттена, но не от любопытных глаз своих однокурсников.