Тут за спиной у Алисы кто-то запищал. Обернувшись, она увидела, что одна из стоявших на столе пешек упала и дрыгает ногами. Алиса с величайшим интересом глядела на нее, ожидая, что будет дальше.
— Деточка! — взвизгнула Белая Королева и полезла вверх по каминной решетке, по дороге зацепив шлейфом Белого Короля и опрокинув его прямо в золу. — Обожаемый Топсик! Царственное дитя!
— Царственное помело… — проворчал Король, потирая нос, пострадавший при падении. Он был вправе слегка обидеться на Королеву: ведь это из-за нее он упал и теперь весь — с головы до ног — был осыпан золой.
Алиса решила вмешаться: лежа на столе, пешечка продолжала пищать. Поэтому Алиса схватила Королеву и быстро поставила ее рядом с Топсиком.
Королева сказала «Ах!!» и тоже упала: ее оглушил стремительный перелет с камина на стол. Минуты две она молча сжимала Топсика в объятиях. Наконец, придя в себя, она подошла к краю стола и громко крикнула Королю, отрешенно сидевшему в куче золы:
— Прочь с ВУЛКАНА!
— С какого ВУЛКАНА? — заволновался Король и стал торопливо разгребать золу, как будто и впрямь рассчитывал найти под ней вулкан.
— Только что… меня… извергло… — задыхаясь, прокричала Королева, которая еще не совсем пришла в себя. — Постарайся… добраться сюда… обычным способом… Не позволяй… себя… ИЗВЕРГАТЬ!
Алиса увидела, как Король начал медленно карабкаться по каминной решетке.
— Так вы и за два дня не доберетесь, — сказала она. — Давайте я помогу.
Но Король не ответил: очевидно, он и не догадывался о ее присутствии.
Алиса осторожно взяла его в руки и медленно поднесла к столу (намного медленнее, чем Королеву). Но тут ей пришло в голову, что неплохо было бы сдуть с Короля золу.
Впоследствии она не раз говорила, что НИКОГДА В ЖИЗНИ ей не приходилось видеть более уморительной физиономии, чем у Короля в тот момент, когда он внезапно повис в воздухе. Еще сильнее поразило Короля то, что невесть откуда налетел страшный ветер. От ужаса он не мог пошевелиться, но глаза у него делались все круглее и круглее, а рот открывался все шире и шире, пока Алиса не захохотала, да так, что ее рука задрожала и Король чуть было не полетел на пол.
— Ну и смешной же ты! — воскликнула Алиса, совершенно позабыв о том, что Король ее не слышит. — Я чуть тебя не уронила! Да закрой же рот — зола залезет… Ну, вот я тебя и почистила, — сказала она и, пригладив Королю волосы, поставила его на стол рядом с Королевой.
Король закатил глаза и упал. Так он и лежал, не шевелясь. Алиса забеспокоилась и обошла всю комнату в поисках воды, чтобы привести Короля в чувство. Правда, нашла она только бутылку чернил, но, вернувшись к столу, увидела, что Король уже пришел в себя и что-то испуганно шепчет Королеве, что именно, Алиса разобрала с трудом.
Король сказал:
— Дорогая, я весь дрожу: от пяток до кончиков бакенбард!
На что Королева ответила:
— Пятки у тебя есть. А бакенбард нету!
— Мне никогда, никогда не забыть, — заявил король, — это кошмарное мгновение!
— Ты непременно о нем забудешь, — сказала Королева, — если не запишешь его в записную книжку.
Алиса с любопытством наблюдала за тем, как Король достал из кармана чудовищных размеров записную книжку и принялся писать. Но тут ее осенила неожиданная мысль: Алиса ухватилась за конец карандаша, который был настолько велик, что доставал до королевского плеча, и стала водить им по собственному усмотрению.
Сперва несчастный Король молча боролся с карандашом, но Алиса была сильнее, и в конце концов он пробормотал:
— Дорогая! Я буду ВЫНУЖДЕН купить карандаш помягче: у этого слишком твердый характер. Он пишет, что ему вздумается…
— А что ему вздумалось? — осведомилась Королева, заглядывая в тетрадь (где, не без помощи Алисы, Король накорябал: «Белая Ладья сидит верхом на кочерге и скоро с нее свалится»), — По-моему, это не твои мысли, а чьи-то чужие.
На столе лежала книжка, и, наблюдая за Королем, которого она была готова в любую минуту обрызгать чернилами, конечно только в том случае, если он снова упадет в обморок, — так вот, наблюдая за Королем, Алиса листала страницы, пытаясь найти хоть какое-нибудь вразумительное место, потому что «вся книжка, — как она решила, — написана на каком-то странном языке».
На одной странице было напечатано: