Гас пристально посмотрел мне в глаза:
— Мне должно быть стыдно, да, Люси?
— Нет, — чистосердечно сказала я, — ты очень смешно рассказываешь.
— Я знаю, это было не очень гостеприимно с нашей стороны, Люси, но у нас совсем не было развлечений, а Фрэнсис Кэссиди — гораздо хуже любого из нас, поверь мне. И еще у него, должно быть, дурной глаз, потому что после его визита куры не неслись четыре дня, а у коров не было молока.
— А что случилось со второй твоей сестрой?
— Эйлин? Она исчезла. Никто из местных парней не взял ее замуж — наверняка всех распугал Фрэнсис Кэссиди. Мы заметили, что ее нет, только когда не получили завтрак — тогда как раз был сенокос, и мы рано вставали, а Эйлин должна была готовить нам еду.
— И куда она уехала?
— Не знаю. Скорее всего, в Дублин.
— И что, никто не искал ее? — спросила я негодующе. — Неужели никто не волновался о том, где она и что с ней?
— Еще как волновались. Завтрак-то с тех пришлось готовить самим.
— Как так можно? — окончательно расстроилась я. История Эйлин произвела на меня куда большее впечатление, чем Фрэнсис и собаки. — Это ужасно, просто ужасно.
— Люси, — сказал Гас, сжав мою ладонь. — Я не волновался о том, что мне придется самому готовить завтрак. Я хотел отправиться на ее поиски, но па сказал, что убьет меня.
— Тогда ладно, — немного успокоилась я.
— Я скучал по ней, она была славной девушкой, мы даже иногда разговаривали. Но я был рад, что она смогла уехать из дома.
— Почему?
— Она была слишком умной, чтобы работать в деревне, а па в то время стал поговаривать о том, что отдаст ее в жены одному из двух древних стариков, живших на соседней ферме. Понятное дело, па хотел заполучить их землю.
— Какое варварство! — ужаснулась я.
— Некоторые люди называют это экономической необходимостью, — сказал Гас. — Но я не из их числа, — торопливо добавил он, когда я сурово на него взглянула.
— Ну и что же стало с бедной Эйлин? — спросила я, чувствуя, что мое сердце разрывается от жалости. — Ты хоть раз получал от нее весточку?
— Я думаю, что она в Дублине, но она ни разу не написала, так что точно ничего сказать не могу.
— Как это печально, — вздохнула я.
Потом мне пришла в голову одна мысль, и я внимательно посмотрела на Гаса.
— А ты случайно не выдумал всю эту историю, а? Это не одна из твоих выдумок вроде соседки Элизабет?
— Что ты, — запротестовал он. — Конечно, нет. Честное слово, Люси. Я никогда не шучу над серьезными вещами. Хотя я предпочел бы, чтобы история о моей семье была всего лишь сказкой. Наверное, тебе, городской интеллигентной девушке, моя родня показалась сборищем странных людей.
Странно, но мне так не казалось.
— Видишь ли, мы жили очень изолированно, — объяснил Гас. — Ферма стоит в уединенном месте, мы редко видели других людей, и мне не с кем было сравнить своих родственников. И довольно долго я считал, что все наши драки, ссоры, вопли и слезы — нормальное явление и что все люди так живут. Знаешь, когда я уехал из дома, то для меня было большим облегчением узнать, что на самом деле мои подозрения имели под собой основания: мои родители и братья действительно сумасшедшие, как я и думал. Такова история моего происхождения, Люси.
— Что ж большое спасибо за твой рассказ.
— Тебя не испугало услышанное?
— Нет.
— Не может быть! Или твоя семья тоже сумасшедшая?
— Да нет, они довольно обыкновенные люди.
— Тогда почему ты так терпима к моим родственничкам?
— Потому что ты — это ты, а не они.
— Боюсь, все не так просто, Люси Салливан.
— Почему же? Все именно так просто, Гас… а как дальше?
— Гас Лэйван.
— Приятно познакомиться, Гас Лэйван, — сказала я, пожимая его руку.
Люси Лэйван, тут же прикинула я. Люси Лэйван? Да, звучит совсем неплохо. А может, оставить и мою фамилию? Люси Салливан Лэйван. И тоже очень благозвучно.
— И мне очень приятно, Люси Салливан, — торжественно сказал Гас. — Хотя, кажется, я это уже говорил?
— Да, вчера вечером.
— Сегодня я с удовольствием повторил это, Люси. Пойдем выпьем пива?
— Э-э… ладно, пойдем, раз тебе хочется. Ты уже достаточно погулял?
— Я погулял достаточно для того, чтобы захотеть пить, это я погулял достаточно.
— Хорошо.
— Ты не знаешь, сколько сейчас времени?
— Не-а.
— У тебя нет часов?
— Нет.
— И у меня тоже нет. Это знак.
— Знак чего? — спросила я с довольной улыбкой. Того, что мы с Гасом — родственные души? Того, что мы с ним идеально подходим друг к другу?
— Того, что мы всегда и везде будем опаздывать.
— О. Хм… Гас, что ты делаешь?
Гас улегся на скамейку и уставился в небо, покусывая задумчиво губы и бормоча что-то вроде «Сто восемьдесят градусов… Нью-Йорк на семь часов позже… нет, кажется, это Чикаго…»
— Я смотрю в небо, Люси.
— Зачем?
— Чтобы узнать время, разумеется.
Пауза.
— Есть какие-нибудь выводы?
— Да. Думаю, да. — Он покрутил головой. — Думаю, кое-какие выводы есть. — Снова пауза. — Люси, я практически уверен… конечно, человеку свойственно ошибаться, не забывай, Люси. Так вот, я готов заявить, что сейчас день. Уверен на восемьдесят семь процентов. Нет, на восемьдесят четыре.
— Я согласна с твоим заключением.
— Мне было бы интересно узнать твои соображения по этому поводу, Люси.
— По-моему, сейчас около двух часов.
— О боже. — Он подскочил со скамейки и схватил меня за руку. — Уже так поздно? Пошли же скорее, Люси. Придется поднапрячься.
— О чем ты? — хихикнула я, еле поспевая за ним.
— Бары закрываются через час, Люси, уже через час. Страшно произносить эти слова. Ты только подумай: в три часа дня бары закроются и откроются только в семь! Ведь так?
— Так, — проговорила я на бегу, — если только с утра не изменили правила продажи спиртных напитков.
— А что, их могли поменять? — резко остановился Гас.
— Нет.
— Ну так бежим. У нас остался один час.
Глава двадцать седьмая
Мы остановились у первого же попавшегося нам паба. Снаружи он выглядел не очень убого. У меня было такое чувство, что Гас затащил бы меня внутрь, даже если бы в заведении рушились стены и проваливалась крыша, так что я решила, что мне повезло.
У входа в паб Гас положил мне руку на плечо.
— Люси, мне неловко говорить, но боюсь, тебе придется взять на себя финансирование нашей миссии. Но во вторник я получу пособие и сразу расплачусь с тобой.
— О… о… ладно.
Сердце мое упало, но я успела подхватить его прежде, чем оно шлепнулось на асфальт. В конце концов, Гас же не был виноват в том, что мы познакомились как раз тогда, когда он был на мели?
— Что ты будешь пить? — спросила я его.
— Пинту пива.
— Какого?
— «Гиннесса», конечно, что за вопрос….
— Ах да, конечно.
— … и маленькую, — закончил он фразу.
— Маленькую чего?
— Виски, безо льда.
— Хм… хорошо.
— Но пусть она будет большой, — подумав, сказал Гас.
— Извини?
— Пусть будет большая маленькая.
— Что?
— Большое виски. Двойная порция.
— A-а. Угу.
— Надеюсь, ты не против, Люси, но лично я не вижу смысла делать что-либо наполовину, — извиняющимся тоном произнес Гас.
— Понятно, — кивнула я.
— И закажи себе, что хочешь, — добавил он.
— Хм… спасибо.
Если бы я была Карен, то свое «хм… спасибо» я произнесла бы с сарказмом. Но так как я была всего лишь я, то прозвучало это просто «хм… спасибо».
— Я вижу свободный столик, Люси. Я постерегу его, пока ты заказываешь выпивку.
Я подошла к барной стойке и взгрустнула. Но только на секундочку. Потом я заставила себя перестать грустить. Это же глупо. Он вернет мне деньги во вторник.
— И немного чипсов, — донесся до меня голос Гаса.
— С каким вкусом?