Есть я все равно не могла. Я все еще отчаянно надеялась, что Гас придет. Придет и расскажет, какое необыкновенное приключение с ним случилось по пути. «Я не буду сердиться на тебя, Гас, — горячо клялась я, — честное слово. Только приди».
Довольно скоро все перестали задаваться вопросом, где же Гас, и выглядывать в окно, не подошло ли такси. Более того, все старались больше не упоминать его имени, поскольку стало очевидным, что он не просто опаздывает. Он не придет.
Все понимали, что меня бросили, и неуклюже притворялись, что это не так, а если и так, то они якобы не заметили этого.
Я видела, что они жалеют меня, и их жалость была унизительна.
Вечер тянулся бесконечно. Было наготовлено столько еды, столько раз менялись блюда, что казалось, будто до десерта мы никогда не доберемся. Я больше всего хотела оказаться в своей кровати, но гордость не позволяла мне уйти.
И только гораздо, гораздо позже, когда все были уже действительно пьяны, разговор за столом снова вернулся к Гасу.
— Плюнь ты на этого подлеца, — заплетающимся языком, но по-прежнему самоуверенно внушала мне Карен. Ее прическа сбилась на сторону. — Как он смеет так обращаться с тобой? Я бы убила его!
— Давай дадим ему шанс, — натянуто улыбнулась я. — Неизвестно, что произошло на самом деле.
— Да брось ты, Люси, — подняла меня на смех Карен. — Нельзя же быть такой идиоткой! Всем понятно, что он бросил тебя.
Конечно, всем было понятно, что он бросил меня. Но я цеплялась за то, что еще оставалось от моего достоинства, притворяясь, что это не так.
Дэниел и Саймон выглядели смущенными. Саймон сердечно поинтересовался у Дэниела:
— Как с работой?
— Он мог бы хотя бы позвонить, — перебила Шарлотта.
— Может, он забыл, — сказала я несчастным голосом.
— Он не должен был забывать, — еле выговорила Карен.
— Ты проверила телефон? — вдруг всполошилась Шарлотта. — Наверняка телефон сломался, или на линии повреждения, или еще что-нибудь. Поэтому он и не позвонил.
— Сомневаюсь, — сказала Карен.
— А может, ты плохо положила трубку, — предположил Дэниел.
К словам Дэниела отнеслись с большим вниманием. Все рванулись в прихожую со мною во главе, надеясь, что, вопреки очевидному, Дэниел прав. Но он ошибался. Телефон работал, и трубка лежала на своем месте.
Как неловко.
— Может, с ним что-то случилось, — сказала я. — Может, произошел какой-нибудь несчастный случай, — выразила я свои чаяния. — Может, его сбила машина, и он умер. — Я физически ощутила, как по моему телу заструился поток новой надежды. Было бы гораздо лучше, если бы Гас валялся где-нибудь на дороге с переломанными конечностями, чем если бы он решил, что я ему больше не нравлюсь.
Карен и Саймон страстно, но невразумительно спорили о природе шотландского национализма, когда раздался стук в дверь.
— Тише! — заорал Дэниел. — Кажется, кто-то стучится.
Мы замолчали и прислушались. На этот раз Дэниел был прав. В дверь кто-то стучался.
«Слава богу, — горячо возблагодарила я небеса, — спасибо, спасибо, спасибо тебе, Господи. Можешь записать меня в любую благотворительную организацию, я пожертвую деньги местной церкви, буду щедра с бедняками, я сделаю все, что хочешь, но спасибо тебе, Господи, за то, что ты вернул мне Гаса».
— Я открою, Люси, — поднялась с места Шарлотта. — Ты же не хочешь показать ему, что весь вечер ждала его. И постарайся вести себя как обычно.
— Спасибо — сказала я и в панике понеслась к зеркалу. — Как я выгляжу? Нормально? О нет, какое красное лицо! Быстрее, кто-нибудь, дайте мне помаду!
Я пригладила руками волосы, плюхнулась на диван и с максимально незаинтересованным видом стала ожидать появления Гаса в комнате. Я была так счастлива, что не могла усидеть на месте. И мне не терпелось поскорее узнать, что же его так задержало. Несомненно, что-то очень смешное.
Но минуты шли, а он не появлялся. Из прихожей доносились голоса.
— Что там? — прошептала я, подпрыгивая от волнения.
— Не волнуйся так, — сказал Дэниел и стал ласково гладить меня по колену, но остановился, как только заметил, что Карен переводит многозначительный взгляд с его руки на него самого и обратно.
Гаса все не было. Я стала догадываться, что что-то не так, решила, что Гас ранен и не может пройти, и через несколько минут не вытерпела и помчалась в прихожую.
Это был не Гас.
Это был Нил из квартиры под нами. Он был в плохом настроении, в очень коротком халате и жаловался на то, что ему мешает наша музыка.
Я была настолько уверена, что в дверь стучался Гас, что мне потребовалось огромное напряжение мысли, чтобы освоиться с тем, что это был не он. А до тех пор я пьяно щурилась в темноту за спиной Нила, не понимая, как Гас мог так хорошо спрятаться за столь скудно одетым человеком.
И потом до меня дошло, что Гас все-таки не пришел.
Разочарование было столь сильным, что пол стал ускользать из-под моих ног. Хотя не надо забывать, что к тому моменту я порядочно выпила.
— …не обязательно делать музыку тише, — говорил Нил. — Но прошу вас, смените кассету. Неужели у вас не осталось ни капли жалости к окружающим?
— Но мне нравится «Симпли ред», — возразила Шарлотта.
— Я знаю! — сказал Нил. — А иначе зачем бы ты стала крутить их кассету восемь недель подряд без перерыва? Шарлотта, я прошу тебя!
— Ладно, — буркнула Шарлотта.
— Я принес тебе кое-что взамен, — сказал Нил и протянул ей кассету.
— Исчезни! — взорвалась Шарлотта. — Нет, ну надо же! Это наша квартира, и мы будем слушать нашу музыку!
Пошатываясь, я вернулась в гостиную.
— Где Гас? — спросил Дэниел.
— Не знаю, — пробормотала я.
К половине третьего я напилась до того, что решила начать поиски Гаса. Меня осенило, что я могу узнать его координаты у того мужчины, который жил в его старой квартире.
По возможности незаметно я выскользнула в прихожую. Если Шарлотта и Карен узнают, что я делаю, то непременно попытаются остановить меня. Хорошо, что они уже плохо соображали. В настоящий момент они перестали играть в карты на раздевание, потому что Шарлотта захотела продемонстрировать несколько танцевальных движений, которым научилась на своих занятиях «фламинго», и настаивала на том, чтобы все присоединились к ней.
Я понимала, что мои действия продиктованы отчаянием, но я была пьяна и у меня не осталось силы воли. Я не представляла, что скажу Гасу, если найду его, и как я сумею притвориться незаинтересованной женщиной, рассказывая ему, откуда у меня его новый номер телефона. Но мне было все равно. Моя нетрезвая логика убеждала меня в том, что я заслуживала объяснений с его стороны.
Однако я не буду сердиться на него, решила я. Просто поинтересуюсь, дружелюбно и спокойно, почему он не пришел.
Тоненький голосок рассудка подсказывал мне, что не следует звонить Гасу, что я веду себя как сумасшедшая, что я унижаюсь еще больше, выслеживая его. Но я не слушала. Меня несло на волне импульса, и я уже не могла остановиться.
На этот раз к телефону никто не подошел. Я сидела на полу в прихожей и слушала длинные гудки до тех пор, пока механический голос не сообщил мне, что номер не отвечает — спасибо, а то я не заметила! Разъяренная, я швырнула трубку и подпрыгнула, потому что над моим ухом раздалось:
— Что, не отвечают?
Проклятье! Меня все-таки застукали! Это был Дэниел, направляющийся в кухню. Наверняка за вином.
— Да, — сердито буркнула я.
— Кому ты звонила? — спросил Дэниел.
— А ты как думаешь?
— Бедная Люси.
Как ужасно, что между мной и Дэниелом все изменилось. Прошли те старые добрые времена, когда он смеялся надо мной и моим невезением. Теперь он уже не казался мне другом, и приходилось прятать от него свои чувства.
— Маленькая бедная Люси — повторил он.
— Ой перестань. — Я мрачно смотрела на него снизу вверх.