— Держи, травница, — протянула еду женщина.
— Мы договаривались только на ночлег, — встала с пола Люсиль, принимая тарелку.
— Мы договаривались, что волдыри исчезнут не раньше чем через пару дней, но рожа у Палика уже заметно чище. Наконец-то ночь проведем спокойно, а то с этим зудом он и уснуть-то не мог… Так что это тебе от меня благодарность.
Тюлька улыбнулась. Девушка, взглянув ей в лицо, чуть сдвинула брови.
— У тебя ссадина на щеке.
Женщина отвела взгляд.
— Муж постарался? — Люсиль поставила миску с хлебом на пол и полезла в сумку.
— И ему от меня досталось, еще похлеще, — рассмеялась Тюлька. Девушка уже протягивала ей что-то липкое, напоминающее ссохшуюся водоросль.
— Держи.
— Что это? — женщина с нескрываемым омерзением смотрела на протягиваемую ей вещь.
— Это кистеперник. Прикладывай его к ушибам и синякам, он снимает боль и воспаление, а также обладает сильным заживляющим свойством.
Тюлька взяла лист кистеперника и опасливо приложила к щеке. Люсиль уселась поудобнее и принялась за похлебку. Женщина не торопилась уходить и, придерживая лист у щеки, оперлась плечом о дверной косяк.
— Тебе Жун, — после непродолжительного молчания начала она, — ничего не рассказывал?
Люсиль вопросительно посмотрела на нее.
— Ну, о том, что у нас тут… шумновато по ночам?
Девушка отрицательно помотала головой. Тюлька вздохнула и прижала кистеперник к щеке поудобнее.
— В общем, воет кто-то. Как полночь наступает — вой поднимается. Жуткий такой, как будто бы… с того света, — женщина поежилась. — Первую ночь подумали было, что волки, да только волков отродясь у нас тут не было. Да и не похоже, по правде-то говоря. Потом сообразили — вой начался как раз как Михо пропал. Искали мы его по окрестностям — сгинул бесследно. Утоп в болотах, не иначе… Скажи, травница, может ли такое быть, что это… ну… его дух ходит и воет?
Люсиль прожевала откушенный кусок, проглотила. Тюлька выжидательно смотрела на нее.
Какие неудобные вопросы.
— Я всего лишь травница, откуда мне знать о таких вещах?
— Ты, видно же, человек образованный, многое поди знаешь, — женщина с надеждой смотрела на нее.
— Как давно это началось?
— Да недели две назад.
— Воет каждую ночь?
— Да, ровно с полуночи и до рассвета…
— Вой доносится из леса? Перемещается или…
— Вот тут и другая странность, травница. Воет точнехонько из одного только места — из развалин давно порушенного поместья, что на болотах стоит. Говорят, в давние времена там маг какой-то жил, — Тюлька сплюнула, будто само слово «маг» могло замарать ее. — Да только давно это было. Как магов всех пожгли, так там эти вот руины и остались. Место это дурное, точно тебе говорю. Никогда даже близко туда не ходим, а тут вот, поди ж ты, воет сейчас кто-то…
Люсиль ничего не ответила, задумчиво собирая остатки похлебки со стен миски кусочком хлеба.
— Ну? Что думаешь? — нетерпеливо спросила Тюлька.
— Ничего, — девушка протянула ей пустую миску.
— То есть…
— Для начала, этот вой мне нужно услышать.
— А дальше?
— Дальше — нужно сходить в эти руины и проверить, что там. Вот и все.
— А вдруг там… ну… чудовище какое? Или злобный дух?
— Вполне вероятно, — Люсиль сгребла побольше соломы, готовясь ко сну. — Потому советую просто не обращать внимания. Это ведь всего лишь безобидный вой, верно? Никто не погиб, никто не пропал…
— Это пока так, — Тюлька аж затряслась. — А дальше что будет, никто не знает…
— Ну тогда отправьте кого-нибудь с просьбой о помощи к Рыцарям Истры. Там есть отряды, занимающиеся охотой на чудовищ. Они, к слову, не берут платы с простых людей. Или можете обратиться к вашему покровителю…
Женщина отвела взгляд. Люсиль скатала свой плащ, придавая ему форму подушки, и, чуть поерзав, улеглась спать.
— А ты… ничем не сможешь нам помочь? — спросила напоследок Тюлька.
— За одну только еду и ночлег — точно ничем.
— Ясно…
Уходя, она прикрыла за собой дверь. Люсиль некоторое время лежала с открытыми глазами, напряженно вглядываясь в темноту.
Она резко открыла глаза в ту же секунду, как над деревней пронеслись первые звуки протяжного воя. Очевидно, это было не животное. Люсиль чувствовала, как нагревается у нее в поясном мешочке анцир, зачарованный на чувствительность к малейшим магическим проявлениям. Вой был протяжным, тоскливым и одновременно просящим. Магия многократно усиливала его громкость. Казалось, он проникает прямо в голову, минуя уши. Малоприятный звук, определенно.