Мальчишка сорвался с места, преодолевая те два шага, что он успел уже сделать мгновенно; он обнял Геральта за шею и, не отрываясь, смотрел ему в глаза, ища ответы на все свои вопросы и, видимо, находя, раз он решил не задавать их, а вновь прижаться губами к чужому рту. Теперь ведьмак не остался безучастным: он обнял барда в ответ и вжал его в себя крепче, чувствуя запах его тела, который не выветривался с рубашки еще несколько дней после той ночи, когда они напились и спали в одной комнате, и понимал, что так отныне пахнет его дом.
— Идем, Геральт, срочно нужно кое-что сделать, я… не могу терпеть.
На обескураженный, возбужденный и непонимающий взгляд Геральта Лютик не придумал ничего, кроме как опустить его ладонь себе на ширинку. Ведьмак кивнул и облизнулся, скользя взглядом по телу Лютика, останавливаясь на брюках и сглатывая. Вдруг Геральту стало совершенно плевать, что перед ним мужчина: он видел только свою судьбу и теперь был не готов от нее отказаться. Он хотел ей владеть. Во всех смыслах этого слова.
Комментарий к Глава 6
Рассказ окончен, но обещаю один жаркий эпилог.
========== Эпилог ==========
Лютик потянул его в сторону жилого крыла, бегом преодолевая ступени, заглядывая в каждую дверь и ища спальню, которая меньше всего была похожа на ту, в которую ворвутся, прервав их. Геральт же следовал за ним, почти слепо доверяя Лютику их общее будущее как минимум потому, что он пытался осознать всю мощь сегодняшних происшествий.
Он очнулся, уже оказавшись вжатым в стену, когда Лютик расшнуровывал его штаны и шептал в самые губы ведьмака что-то совершенно неподобающее. Бард снова поцеловал Геральта, возвращая его в реальность и заставляя принимать активное участие в собственном соблазнении. Юноша запустил руку в штаны ведьмака, крепко сжимая его в своих пальцах и двигая кистью:
— Геральт, ищи глазами масло, иначе это меня сегодня порвет.
Ведьмак рыкнул в поцелуй, бедрами подаваясь к ласкающей руке и опуская свои ладони на ягодицы барда, срывая с его губ волшебный, полный возбуждения стон. Слова Лютика пугали; он не отказывался от идеи заняться сексом, но хотел сделать это менее болезненно: не многие женщины готовы были принять Геральта, а Лютик…
— Безрассудный.
Геральт проговорил это на выдохе, губы к губам, телом к телу с бардом, пока тот не рухнул на колени и не стянул с ведьмака брюки. Мужчина опустил взгляд и зарычал утробно, смотря на то, как облизывает губы Лютик, прежде чем обхватить ими головку изнывающего члена. Думать становилось почти невозможно, когда Юлиан вылизывал и сосал, иногда вбирая член ведьмака глубже, почти давясь им, когда головка упиралась в горло, но продолжал усердно заглатывать. Геральт помнил просьбу и поднял взгляд, находя искомое на полке рядом с зеркалом; он заставил себя подумать о том, что сперва это масло следовало бы понюхать, попробовать на вкус и удостовериться, что оно подойдет для их цели.
Ведьмаку пришлось остановить Лютика как минимум из-за ощущения стремительно приближающегося собственного оргазма. Геральт поднял его за руки и потянул к постели, попутно прихватывая с полочки масло.
— Услышал, нашел-таки, Геральт.
То, как Лютик произнес его имя, послало по телу ведьмака импульсы судорожного возбуждения, поэтому мужчина поспешил откупорить масло и принюхаться к нему. Раз в голове не раздалось тревожных звоночков от известных опасных запахов, значит, масло было безопасным для человека, а вот составляющие аромата Геральт разузнать своим плавящимся в мареве похоти мозгом не смог.
— Давай я сам, ты же… никогда…
Лютик занервничал, отползая чуть дальше и смущаясь настойчивой руки Геральта, которая забиралась к нему в штаны. Ведьмак рыкнул, заставляя мальчишку откинуться на постели и поспособствовать избавлению от брюк. Горящие кошачьи глаза прошлись взглядом по обнаженному телу, крепкому и сильному, останавливаясь на эрекции. Две жадные руки, смазанные маслом, коснулись тела барда; одна из них обхватывая ноющую от желания плоть, а вторая разводя его ноги и касаясь входа в его тело медленными, ласковыми касаниями.
— Да… Геральт, прошу…
Ведьмак обхватил их члены, сжимая и мягко проводя по ним ладонью; от ощущений у Лютика кружилась голова, а Геральт не мог оторвать своего взгляда от этого таинства, от единения их тел в собственной руке. Лютик, справившись с потрясением, опустил руку вниз, обхватывая и переплетая свои пальцы с пальцами Геральта, поднимая голову, чтобы видеть все то же, что видел ведьмак, который мягко, но настойчиво расслаблял и смазывал Лютика.
Бард тоже прилагал для этого все усилия, чувствуя в себе уже два пальца и крупно дрожа от количества ощущений; он то жмурился и откидывался на подушки, то открывал глаза и смотрел на Геральта и все происходящее между ними, пытаясь запомнить каждый момент самой лучшей в его жизни прелюдии.
— Расслабься для меня, Лютик.
Геральт пророкотал это прямо в ухо, склоняясь, нависая и покрывая собой, когда почувствовал, что его три пальца едва умещаются в тугом анусе барда. Он знал, что должен быть терпеливым, и сейчас сдерживался изо всех сил, чтобы не ворваться в тело неподготовленного Лютика.
— Да, хорошо, Геральт… Для тебя все, что угодно.
Юноша взмок; он вздрагивал от каждого движения пальцев внутри, но зажмурился, крепко обнимая Геральта за плечи и выдыхая шумно, пока его тело расслаблялось. Ведьмаку и не нужно было большего приглашения: он обнял Лютика за плечи, вжимая его в себя, чтобы чувствовать его всем телом, а после вошел, вгоняя себя одним плавным движением до основания и замирая так. Он пытался и сам совладать с остротой ощущений и эмоций, что сейчас испытывал, а еще он знал, что Лютику нужно привыкнуть.
Когда к барду вернулась возможность говорить и соображать хоть немного, он выгнулся, нанизываясь на член еще сильнее, а после протяжно простонал имя ведьмака, понукая его двигаться.
— Меня надолго не хватит.
Лютик признался между горячими поцелуями, которыми щедро делился с Геральтом, вылизывая его рот и кусая губы, сводя с ума своей отзывчивостью. Лютик был страстным и чутким, совершенно невозможным, поэтому ведьмак ответил ему правду:
— Меня тоже.
Казалось, что именно это признание подтолкнуло барда к оргазму: он крупно вздрогнул, выгибаясь и обхватывая ногами Геральта, чтобы прижать его к себе и сделать пару толчков самому, а после закричал, почти теряя голос и выгибаясь в руках ведьмака еще больше, кончая так бурно, как не кончал еще никогда. Лютик еле дышал, а Геральт давал ему немного прийти в себя прежде, чем продолжил двигаться.
Разнеженный, кончивший Лютик был великолепен, а когда он открыл свои синие глаза и сказал: «Кончи в меня, пожалуйста», у Геральта не осталось никакого шанса. Ведьмак вжал Лютика в себя и уткнулся носом в чувствительное место за его ухом, вдыхая запах юного тела, впитывая его в себя и целуя румяную кожу, догоняя его в пару толчков.
— Не думай, что это все, — проговорил Геральт, заглядывая в глаза Лютику, на что тот только повел бровью, похотливо улыбнувшись, что однозначно принималось за согласие.
Музыкант же держал Геральта ногами, не давая выйти из себя, а ведьмак и не собирался, наслаждаясь узкостью Лютика; тот все еще мелко подрагивал от силы оргазма, что свалилась на него, когда за дверью послышался знакомый голос.
— Ну наконец-то, королева разрешила вам остаться в этой комнате на любое время. Развлекайтесь.
Лютик хмыкнул, поднимая лицо Геральта и смотря в его глаза, стараясь найти ответ на главный вопрос.
— Мы же… скажи.
— Ты думаешь, что я оставлю тебя после такого, Лютик?
— Нет?
— Нет.
Бард отвернулся, стараясь утаить от Геральта то, как важно было это услышать; глаза его заметно увлажнились, но теперь это были слезы счастья, которые Геральт нежно сцеловал, а после откатился и прижал барда к себе, смотря в потолок.
— О чем ты думаешь?
— Что, может, не так уж я и ненавижу торжества.