— Блять.
Геральт не сдержался, и если бы Лютик стоял чуть ближе к нему, то ему абсолютно точно прилетело бы, но мальчишка находился в дверях, видимо, готовый сбежать от праведного гнева ведьмака. Но именно из-за этого спустя пару минут разговоров в руках Геральта оказался аккуратный клинок.
— Но я хотел лук.
— Научишься управляться с клинком — хоть в задницу себе лук засунешь.
— Не буду.
— Еще раз хочешь получить?
Бард выбежал из лавки и устремился к постоялому двору; он что-то кричал, а ведьмак не собирался прислушиваться, чтобы понять, что именно. Это очередная истерика, которая не заслуживала никакого внимания. Мужчина абсолютно точно знал, что заставит Лютика начать тренировки сегодня. Он нагнал барда, запыхавшегося и остановившегося отдышаться, взял его за шиворот и потянул прочь от постоялого двора.
— Я не буду учиться драться с ножом! А как же ужин? Может, потом? Завтра на рассвете? Вечером?
Лютик сыпал лишними словами, стараясь вывернуться из хватки Геральта, но, едва его отпустили, не стал пытаться сбежать: не то понял, что это бесполезная затея, не то смирился с судьбой. Ведьмаку было все равно: главным был результат. Мужчина повернулся к Лютику, взвесив клинок и протягивая его юноше.
— Попробуй на меня напасть.
— Но ты же без оружия, а вдруг я тебя раню или убью?
Геральт усмехнулся, покачав головой: в чувстве юмора мальчишке было не отказать.
— Ты бы не смог ранить меня даже из лука. Нападай.
И Лютик попытался: в первый раз он нахмурился, во вторую атаку он старался воспользоваться хитростью, а на третий подход у него сбилось дыхание, и он попросил перерыв, чтобы отдышаться. Руки мальчишки мелко подрагивали даже от такого незначительного напряжения, и Геральт впервые осознал, что будет гораздо, гораздо сложнее, чем он сперва подумал.
— Это невозможно.
Еще задыхаясь, Лютик заговорил, опираясь ладонями на собственные колени и запрокидывая голову, чтобы посмотреть на Геральта.
— Возможно.
— А ты прям мастер речей, я чувствую в себе прилив сил.
— Значит, атакуй снова.
Лютик прикрыл глаза, злясь на то, что его шутку восприняли всерьез, но именно благодаря этой злости он смог попытаться напасть на ведьмака еще несколько раз. Руки тянуло и саднило от легких контратак Геральта, а сердце, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди. Ведьмак прислушался к сердцебиению Лютика и хмыкнул, забрав у него клинок и уходя без единого слова в сторону таверны. Бард плелся следом, едва переставляя ноги от усталости, но все еще бормоча себе что-то под нос.
Сегодня они оба поняли, что легко не будет. Никому.
========== Глава 3 ==========
Геральт был готов проклясть тот день, когда он повелся на уговоры Йеннифер и пошел на то торжество, где заполучил это наказание судьбы за все свои прегрешения. Он, конечно, знал, что не святой, но надеялся, что не успел накосячить так, чтобы его связало незримыми магическими узами с недоразумением, которое сейчас пыталось отдышаться после короткой пробежки вокруг города. Лютик держался за какое-то хлипкое деревцо, составляя завещание вслух; в его бормотании было ясно одно: от этой короткой тренировки у барда завтрак подкатил к горлу, а в глазах двоилось.
— Блять.
Ругнулся ведьмак и прикрыл глаза, стараясь удержать весь свой скопившийся гнев в узде. С начала их тренировок прошло всего несколько дней, но уже они казались вечностью. Никого еще в своей жизни Геральт не встречал таким неподготовленным. И бег был еще сильной стороной Лютика. Его мощь и выносливость ютились в самом зародыше. Ведьмаку было неясно одно: как у его учителей хватало терпения и упорства заниматься физической подготовкой своих учеников, ведь это просто немыслимо.
— Не блякай, — даже задыхаясь, бард пытался хоть как-то общаться с ведьмаком, что раздражало еще больше, потому что лучше бы он переводил дыхание, а не тратил его на пустую болтовню. — Я сразу говорил, что это глупая затея. Мне же необязательно быть копией тебя, чтобы… вот это вот.
Юлиан продолжал сипеть, изредка громко сглатывая, уткнувшись лбом в гибкую молодую веточку, а Геральт снова вздохнул, качая головой.
— Будет все так, как я сказал. С сегодняшнего дня ты станешь добровольным помощником у всех, кто попросит. Поднять, отнести, наколоть дров, все что угодно, понял?
— Но как же запланированные концерты в таверне?
— Разберешься.
Ведьмак фыркнул, уходя в сторону трактира и намереваясь справиться о делах в соседних городах: пока что ему было нечего делать рядом с Лютиком. С большей долей вероятности он сам либо помешал бы прогрессу, либо пришиб бы дитя-неожиданность собственными руками. С хозяином трактира он заключил особенную сделку и, когда бард соизволил вернуться, объявил ему о дальнейших планах.
— Ты остаешься на побегушках у доброго Симуса, который будет придумывать тебе задания и отправлять на помощь всем нуждающимся. Откажешься — не даст играть на лютне, выполнишь все — получишь возможность заработать пару монет. Увидит тебя в рабочее время с девушкой или бездействующим — лютню я разрешил сжечь. Усек?
Бард взвился, подскакивая со скамьи и едва не опрокидывая их ужин на Геральта, он почти верещал от возмущения, а ведьмак продолжил, невежливо перебивая его.
— Я буду возвращаться раз в неделю и проверять прогресс. Как только будешь готов и душой, и телом, мы отправимся дальше. До этого момента ты работаешь на город за еду и кров. Ты, конечно, можешь отказаться, но тогда судьбе придется наказывать тебя, против чего я не выступаю, но вот сам приложу все усилия, чтобы не получить магического пинка.
Лютик дослушал, скрещивая руки на груди и хмурясь, снова усаживаясь на скамью и кивая, а после поднял взгляд на Геральта, и этот взгляд ведьмаку совершенно не нравился: казалось, что бард и вовсе не внимал его словам.
— Ты знаешь, что это самая длинная речь, которую мне приходилось от тебя слышать?
Мальчишка захлопал в ладоши, а после вернулся к еде, больше даже не пытаясь препираться, но Геральта такой ответ совершенно не удовлетворил.
— Ты усек?
— Да… Боги, да, я понял, будто ты мне выбор оставил.
Ведьмак хмыкнул одобрительно и даже позволил себе довольную ухмылку. Юлиан все так же раздражал его, но теперь, видя его смирение, Геральт начинал верить, что что-то из мальца и может выйти дельное.
Утром, так и не дождавшись мальчишку, умчавшегося помогать дояркам, ведьмак отправился в путь, не собираясь возвращаться в первые две недели: ему предстояло получить достаточно золота, чтобы содержать и себя, и бездарного компаньона, который на данный момент мог заработать только своими сальными балладками.
С каждым шагом Плотвы прочь от города Геральт ощущал, как распрямляется нить внутри него, вытягиваясь струной, которая четко показывала направление обратно. И если в первые пару дней это раздражало и заставляло ведьмака отвлекаться и гневно чертыхаться, то спустя неделю мужчина привык и едва ли обращал внимание на этот внутренний компас.
Плохо было одно: каждый его следующий день и раньше был похож на предыдущий, но теперь это почему-то угнетало, казалось, что чего-то не хватает: болтовня Лютика была тем недостающим элементом, но вслух Геральт не признался бы в этом даже под угрозой смерти.
Удача была на стороне ведьмака, хотя в этом не было ничего удивительного: за последние несколько недель она уже успела на нем достаточно отыграться, и теперь ему просто обязано было везти. Как считал Геральт, фортуна должна была теперь ему улыбаться до конца жизни; и в самом деле: монстры, встретившиеся ему на пути, не стоили внимания и даже приложенных на их поиск сил, однако за то, чтобы прогнать их подальше, щедро платили золотом.
Вернулся в Тиберген Геральт с достаточной суммой, чтобы обеспечить им несколько месяцев скромного проживания в таверне, но на столько он просто не собирался там задерживаться.