Мгновение за мгновением, минута за минутой складывалось мое одиночество, о котором, неожиданно для себя, я так легко забыл.
«Бред какой-то!» - думал я озлобленно.
Что происходит со мной?
Я ведь идеальный организм! Чистый, могущественный, ничем не отягощенный! Откуда взялся мандраж? Отчего так пусто в груди? Почему я стал раздражительным и злобным?
Всему виной женщина?
Ерунда, наверное. В моей жизни и раньше были женщины. И никогда я не испытывал подобного. Так почему должен сейчас? Ведь это всего лишь самка, что такого особенного в этой Эбигейл? Обычная нормалка! Да еще и с постоянным мужчиной в виде того неполноценного волка...
- Hrenoten’! - прорычал я.
Рывком слетел с дивана, упал на кулаки и принялся быстро отжиматься. Отжимался люто, не щадя тугие от напряжения мышцы, только бы убрать из тела это противное чувство пустоты, леденящей кровь и замораживающее сердце...
«Да что это за безумие?!» - разозлился я, когда в мыслях в очередной, наверное, тысячный раз всплыл образ Эбигейл.
Что в ней особенного?!
Ведь была же у меня волчица Церера! Была! Красавица, стройная, сильная, решительная и не знающая сомнений волчица! Первоклассный воин и надежный напарник!
Мы с ней не только воевали бок о бок, пройдя самые кровавые мясорубки, но и тысячу раз делили постель. И в отличие от других волков и волчиц, с которыми спал я или Церера, просто для того, чтобы восстановить гормональный баланс и держать ум острым, нас связывала еще и теплая дружба.
Я всегда считал такие отношения идеальными! Надежное партнерство и постель без обязательств. Что может быть лучше?
Так почему сейчас я словно глупый щенок жду, жду с дрожью в груди, когда же порог моей квартиры переступит эта женщина с меняющими цвет глазами?!
«Может быть, - подумал я, - ты просто заболел?»
Точно!
Вдруг это какой-то психический шок?
Я слишком много времени провел взаперти. Что я видел в тюрьме? Привык к особенным условиям, плюс тяжело переживал поражение в войне, суды и все такое прочее. Вот у меня и случилось вот это... гм... странное помутнение!
Я с тяжелым вздохом поднялся.
Мышцы от напряжения гудят, сердце стучит молотом, только вот это чувство внутри, словно я куда-то опаздываю, но не могу это никак исправить, не исчезает.
Чтобы хоть как-то отвлечься, влез в местную Сеть. Благо, Эбигейл не обманула и доступ мне открыли. Правда, сильно подозреваю, что каждый шаг строго проверяется и любое действие анализирует целая группа специалистов.
«Дело... Нужно подумать о деле. У нас есть куча новой информации, все нужно разложить по полочкам...»
Думал, а сам вспоминал тот мимолетный застенчивый поцелуй в переулке.
Что в нем особенного? Почему при воспоминании о нем так горячит кровь, аж дыхание прерывается?!
...Запах Эбигейл моя волчья сущность воспринимала как нечто утонченное, сладкое и до того приятное, что от загривка шла к пояснице волна мурашек.
Коралловые губы мягкие, нежные, чуть прохладные. Пахнут мятой.
Во время поцелуя почти ничего не происходит. По сути это просто прикосновение губ к губам, ничего больше. Но на каком-то другом, может быть, эфирном уровне наши сущности медленно погружались друг в друга. Опасливо и настороженно познавали новое. И в это время что-то в нас менялось, словно в зону притяжения друг друга вошли две планеты и сближение, страшное и катастрофическое, становилось неизбежным...
Разве было со мной прежде такое? Что это? Я вспоминаю прикосновение к Эбигейл, и чувствую, как легкая дрожь проходит по руке, будто прикасался к реликвии...
Мне, воину, тяжело судить о чувствах. Но даже то, что я готов был в тот момент драться за эту женщину, говорит о многом.
«Это безумие... это какое-то наваждение... помешательство...»
-2-
Данные в Сети казались незначительными и словно написанными на чужом языке. Читаю их, и либо не понимаю, либо смысл мгновенно забывается.
Кое-как отметил тот факт, да и то из-за удивления, что об амнистии волков говорили в Городе давно. Общественное мнение разделилось, но не поровну. Большинство Горожан стояло за то, чтобы дать волкам второй шанс, или, по крайней мере, запретить безумные и кровавые бои на Арене.
Далее выходило, что изначальная задумка гладиаторских боев была Горожанам, словно кость в горле. Совет (правящий орган Города) упорно отказывался закрывать бои, даже несмотря на то, что Арена ежегодно тянула из Города солидный бюджет. Поговаривали о взяточничестве и кумовстве, но так и не нашлось ни одного доказательства. Поэтому, когда заговорили о программе амнистии для волков, особого возмущения в обществе это не вызвало. Единственный «глас в пустыне» исходил от некой правой партии «Чистота», члены которой утверждали, что для волков и людей лучшим выходом станет полное и безоговорочное уничтожение всех особей проекта «Vольф».