Иногда за окнами рвали осенний воздух сухие выстрелы. Первое время к ним с тревогой прислушивались, затем привыкли и махнули рукой, относясь словно к вороньему карканью.
Однажды Эбигейл возвращалась из школы чуть позже обычного. По пути к дому, на родной улице не престижного, но всегда безопасного района, на нее напали трое мужчин. Один забрал ранец с учебниками, другой отвесил болезненную пощечину, а третий сграбастал в охапку и потащил в переулок. Там, прямо на зловонных мусорных баках, ей задрали юбку и стянули трусики...
Что произошло потом Эбигейл поняла только через несколько дней. А в тот момент для нее все было слишком дико.
Трижды грохнули выстрелы. И ее, визжащую без остановки, выпустили из захвата. Выстрелы полисменов свалили насильников наповал, так и не успевших начать свое черное дело.
Эбигейл перестала ходить в школу.
Именно этот момент она всегда считала отправной точкой: война вошла в ее жизнь вместе с промозглым туманом и безотчетным страхом.
-4-
Они вошли в город победным маршем.
Жалкие попытки сопротивления были мгновенно и профессионально сломлены. Волки умели убедительно воевать. Их лазутчики изучали оборону противника изнутри, устраивали мятежи, умело прикидываясь людьми, совершали диверсии и взрывали стратегически важные объекты. Оборону взламывали с дикой нечеловеческой решимостью.
В итоге, к тому моменту, когда войска волков пересекали линию фронта, их встречали морально уничтоженные солдаты, которые быстро становились безвольными жертвами.
Волки стали олицетворением бога Смерти.
-5-
Эбигейл любила, когда родители разжигали в квартире камин. Но в тот вечер он не приносил радости.
Окна заклеены липкой лентой крест-накрест, сверху, на мыльной воде, к стеклам прилипли газеты. Вначале Эбигейл развлекалась тем, что читала эти газеты, расшифровывая размытый текст. Потом мать на нее накричала и Эбигейл перестала приближаться к окнам.
В последнее время участились бомбардировки союзников, которые не всегда знали, где именно находится динамичная линия фронта и часто орудия людей били не по волчьим позициям, а прямо в города.
Эбигейл всякий раз втягивала голову в плечи, когда за окнами ухали тяжелые калибры. По телевизору много показывали воронок, что оставались на месте домов, в которые попадали снаряды гаубиц.
Так девочка перестала бояться смерти. Она была уверена, что они с родителями погибнут наверняка. Когда Марианна особенно крепко прикладывалась к стакану с хересом, ее убеждения в том, что выхода нет и скоро все закончится, маленькая Эбигейл воспринимала серьезно.
Девочка боялась ожидания: это настоящее безумие - сидеть со свечой где-нибудь в чулане и ждать, когда ангел Смерти возьмет в перекрестье прицела именно твой дом. Но, словно издеваясь, судьба уничтожала других...
-6-
В квартире пахнет прокисшим молоком и оладьями. Марианна Сингрей печет их на кухне, привычно прикладываясь к стакану с хересом. Отец чистит оружие: на журнальном столике аккуратно разложены патроны, части пистолета, тряпочки и значок полисмена. К запаху оладий примешивается запах оружейного масла.
Эбигейл видит огромные черные мешки под глазами отца. Его рот исчез, губы сомкнуты настолько плотно, что губ почти не видно. Когда-то черные волосы отца отбелила седина, которая в свете блестит так нереально, что Эбигейл первое время все пыталась смахнуть с головы Томаса Сингрея муку.
Девочка не один раз спрашивала отца, почему его волосы стали белыми, как у старого мистера МакБэрта, который раньше торговал зеленью по соседству. Томас Сингрей отшучивался, но в такие моменты морщины в уголках его глаз становились глубже и чернее. Воображение Эбигейл сравнивало их со свежевырытыми могилами. И желание продолжать расспросы пропадало.
Эбигейл играет с куклой. Кукла - единственная из ее вещей, которая еще не упакована. Все прочие давно в чемоданах. Отец сказал, что правительство обязательно их эвакуирует. Осталось только ждать помощи, которая придет со дня на день.
Он это сказал неделю назад. Но Эбигейл верит отцу. Он для нее всегда прав.
Когда где-то в соседнем квартале ложится очередной артиллеристский снаряд, оглушительно ухает и трясется земля, Эбигейл вновь думает, что они наверняка все умрут...
-7-
...Отец успевает выстрелить трижды.