Я не знала, кто был на другом конце и что они говорили, но выражение лица Майора выглядело довольным, когда он положил трубку.
— Где родители Мэдисон? — спросила я.
— Они все еще разговаривают с другими врачами о том, что состояние Мэдисон улучшилось и что, возможно, скоро ты придёшь в себя.
Обращение на «ты» сначала смутило меня. К тому, что я выдаю себя за Мэдисон, нужно было привыкнуть. Она ненамного выше меня, но худее, а ее грудь даже меньше моей. Я взяла в руки прядь ее темно блондинистых волос. На ощупь они были более гладкими, чем мои собственные, и спадали прямой длиной на грудь.
— Твои волосы выглядят неправильно, — сказал Алек.
Он запустил руки в мои волосы. По позвоночнику пробежала дрожь, и я расслабилась под его теплыми ладонями. Он замер, когда наши глаза встретились. Я не могла понять, что происходит за ними. Разорвав зрительный контакт, он начал взъерошивать мои волосы. Он был таким нежным. От его кончиков пальцев, поглаживающих мою кожу головы, по телу разливалось приятное тепло, и я жаждала его прикосновений в других местах.
— Так-то лучше.
Он отстранился, но я тут же захотела вернуть его прикосновения.
Сотовый Майора начал вибрировать.
— Пора уходить. — он открыл дверь, но не вышел. — Рональд и Линда Чемберс прибудут в любой момент. Вспомни все, что ты читала о Мэдисон. С этого момента и до тех пор, пока мы не найдем убийцу, ты Мэдисон. Тесса мертва.
Тесса мертва.
Что-то сжало мои внутренности и скрутило. Если бы я могла голосовать, чтобы определить, кто должен жить, а кто умереть — Мэдисон или я, — в исходе не было никаких сомнений. У Мэдисон были родители, брат, родственники, даже бывший парень, который любил ее; у меня же не было ничего.
О чем я думаю?
— Ты меня слышала?
Я кивнула, не веря, что могу говорить. Внезапная волна спокойствия захлестнула меня, чужая и навязчивая, и я почувствовала, как тело вздрогнуло от нежелательных эмоций. Это не мое. Мои глаза метнулись к Майору, его фигура все еще маячила в дверном проеме. Ему удалось манипулировать моими чувствами?
Алек колебался, словно хотел что-то сказать. Я не могла удержаться, чтобы не встретиться с ним взглядом. В них стояло беспокойство и что-то еще — что-то более мягкое, что я не могла уловить. Бросив быстрый взгляд на Майора, он ободряюще улыбнулся, и они ушли.
Доктор Фонсека остался. Он еще раз проверил аппараты и капельницу. Я вздрогнула, когда игла двинулась в моей руке, и он тихо извинился. Он много не говорил и не смотрел мне в глаза.
Одно можно было сказать наверняка: Майор прав, люди боялись наших способностей, боялись того, на что мы способны. Это первое, чему он научил нас с Холли, когда мы прибыли в штаб-квартиру СЭС. Я никогда не чувствовала правдивость его слов так ясно, как сейчас.
Голоса за дверью привлекли мое внимание. Я опустилась на подушки и закрыла глаза, пытаясь успокоить дыхание и наблюдая за входом через полузакрытые глаза. Дверь начала открываться. Вот оно. И в моих руках было не испортить все это.
Я не могла напортачить. Я бы не сделала этого.
Тесса мертва, пока что.
Глава 8
Я циклически выполняла дыхательные упражнения, пытаясь успокоить стук сердца.
Вдох — выдох.
Вдох — выдох.
Сквозь сузившиеся веки я наблюдала, как Линда Чемберс проскользнула в палату, ее шаги замедлились, когда она увидела доктора Фонсеку. Рональд Чемберс остановился позади нее, положив руки ей на плечи. Его глаза устремились на меня, и я решила, что безопаснее держать свои закрытыми.
— Как… — она прочистила горло. — Как она? Доктор Майерс и доктор Ортиз сказали нам, что есть шанс, что она придёт в себя сегодня.
— Ее состояние улучшилось. Она самостоятельно дышит и несколько минут назад пошевелилась, — сказал доктор Фонсека.
— Она пошевелилась?
Надежда в голосе миссис Чемберс заставила меня почувствовать себя худшей лгуньей в мире. Она должна оплакивать потерю своей дочери, а вместо этого ей обещают чудо.
— Даже если она очнется, не ждите от нее слишком многого. После всего пережившего, ей, возможно, придется заново учиться многим вещам. Возможно, пройдет немало времени, прежде чем она сможет ходить и говорить так же, как раньше. Вполне, быть может, что она многого не вспомнит, возможно, даже вас. — он сделал паузу, прежде чем добавить: — Важно, чтобы вы не давили на нее, чтобы она вспомнила.
Слушая, как легко говорит доктор Фонсека, я удивлялась, как он может лгать им без малейшей дрожи в голосе.