— Конечно, —отвечает Эллис. — Я чертовски люблю это место.
Дерека, кажется, не смущает ненормативная лексика моего кузена. Или просто он к этому привык. Эллис, кажется, проводит много времени с ним и Джорджией. Его мать переехала в Филадельфию, а сестра учится в колледже где-то на юге. И, как я узнал несколько дней назад, его отца нет рядом.
Затем Дерек выжидающе смотрит на меня.
Я крепче сжимаю покрытое конденсатом стекло, которое держу в руках.
— Здесь очень мило, — говорю я ему. Затем добавляю:
— Спасибо за приглашение, — потому что внимание Дерека все еще приковано ко мне, а мой отец вдалбливал в меня то, что считал джентльменским поведением.
Возможно, это был единственный случай, для которого он сделал бы исключение.
— В приглашении нет необходимости, — отвечает Дерек. — Ты член семьи.
Чувствую... Много чего. Даже щедрость. Но его деловая подача почти комедийна. Люди, которых я считаю семьей, находятся по другую сторону океана, на который я только что смотрел.
К счастью, Дерек переключается на другой разговор, прежде чем мне приходится придумывать ответ.
— У тебя все в порядке? — Спрашиваю я Эллиса, который допивает содержимое своего стакана. Он уже наполовину полон.
— Охрененно фантастично. — Эллис кивает влево. — Открытый бар. И повсюду горячие богатые девушки.
Он улыбается проходящей мимо рыжеволосой девушке. Она хихикает и встряхивает волосами.
Я закатываю глаза, но мой кузен все еще сосредоточен на рыжей и не замечает этого.
— Я имел в виду с твоим отцом.
Эллис немного успокаивается, засовывая свободную руку в карман брюк.
— Я в порядке.
— Это то, что ты ему сказал? Может быть, он не понимает, что ты расстроен, что поездка важна для тебя.
— Он звонил. Я не ответил. Мы поговорим... когда-нибудь.
— Не откладывай на завтра то, что можно сделать сегодня, — советую я. — Жизнь чертовски коротка.
Эллис ничего не говорит в ответ, но я краем глаза замечаю пару быстрых глотков и знаю, что он меня услышал.
Я возвращаюсь к осмотру толпы. Лили все еще разговаривает с тем же блондином, и это беспокоит меня по какой-то причине, которую я предпочитаю не анализировать. Но я все же решаю проверить хвастовство Эллиса о том, что он знает здесь всех.
— Что это за парень, разговаривающий с Элизабет Кенсингтон? — Спрашиваю я.
Он смотрит в их сторону.
— Каллахан Уинстон.
Мне незнакомо это имя, но это относится к большинству присутствующих здесь людей. Я едва слежу за британским обществом, не говоря уже о том, кого считают значимым в Нью-Йорке.
— Вы встречались с ним раньше?
— Не-а. Просто видел его. Он проводит здесь много времени.
Я оставляю эту тему при приближении Джорджии. Это первый раз, когда я вижу ее одну. С тех пор как мы приехали, был нескончаемый поток людей, с которыми ей просто нужно было поговорить.
Она просит у бармена палому, затем улыбается мне и Эллису.
— Мне нужно сфотографировать вас для Аризоны. Два наших мальчика, совсем взрослые.
У Эллиса из горла вырывается насмешливый звук, но он потакает моей матери, делая шаг ближе ко мне и закидывая левую руку мне на плечи. Мы позируем несколько секунд, пока она делает, кажется, десятки фотографий, чтобы поделиться ими с моей тетей.
— Идеально, — провозглашает она. — Кое-что на память о твоем визите, Чарльз, до следующего лета.
Меня беспокоит предположение Джорджии, что именно я буду навещать ее — снова.
— Мы сможем вспомнить о моем визите, когда ты приедешь в Ньюкасл-Холл.
Улыбка тут же исчезает с лица моей матери.
— О. — Ее смех легкий, хриплый и фальшивый. — Я не уверена, что смогу.
— Почему нет?
Эллис начинает постукивать пальцем по бокалу. Тук, тук, тук. Считая каждую секунду, Джорджия ищет оправдание.
— Я не в восторге от полетов, — говорит она мне. — В наши дни так много ужасных аварий.
— Вы с Дереком летали на Гавайи в свой медовый месяц.
— Да, хорошо… это был особый случай.
— А увидеть свою дочь впервые за шестнадцать лет — это не особый случай?
— Чарльз. — Джорджия быстро оглядывается по сторонам, больше не в восторге от того, что находится среди людей, мнение которых ей небезразлично. — Пожалуйста, не устраивай сцен.
Я поджимаю губы, когда она ругает меня, как непослушного ребенка. Дисциплинирует меня так же, как она это делала, когда я был непослушным ребенком.
В отличие от Блайт, у меня есть воспоминания о том, как наша мать была матерью, и я не уверен, кому из нас с сестрой хуже. Можно скучать по тому, чего у тебя никогда не было, но больше скучаешь по тому, что было, но потерял.
Эллис больше не постукивает по своему бокалу, но неловко переминается с ноги на ногу. Большую часть времени он может вести себя беззаботно и бесцеремонно, но он не забывает о том факте, что обстановка в моей семье такая же запутанная, как и у него, если не хуже.
Я выхожу из бара, прежде чем успеваю сказать что-нибудь, о чем могу пожалеть. Пока я стою в очереди в буфет, пара, представившаяся как Оливия и Эндрю Спенсер, заводит со мной разговор. Снова появляется Джон Кашинг и вовлекает меня в дискуссию с несколькими своими деловыми партнерами. А затем Эллис машет мне рукой в дальний конец патио. Я передаю свою пустую тарелку официанту в униформе, затем направляюсь в его сторону.
Джорджии нигде не видно, но рядом с моим двоюродным братом стоит молодой парень, который выглядит примерно того же возраста, что и Эллис.
— Скоро начнется матч по поло, —говорит мне Эллис. — Мы направляемся туда, хочешь пойти?
— Конечно, — отвечаю я.
Я никогда не посещал матч по поло, в котором не участвовал, но смена обстановки — это приятно.
— Это Баш Кенсингтон, — говорит Эллис, кивая парню рядом с ним, когда мы направляемся к полю.
Брат Лили.
Меня смущает, что я принижаю значение известной богатой семьи до их связи с ней. Ашер Котс — потенциальный инвестор — ее крестный отец. Оливер Кенсингтон — генеральный директор компании, с которой я надеюсь работать, — ее дядя. И теперь я ищу сходство в лице незнакомца, с которым она состоит в родстве.
— Чарли. Приятно познакомиться.
— Да, мне тоже, — отвечает Баш. — Эллис много говорил о тебе.
В задней части моего горла появляется странное покалывание. Я стараюсь не смотреть на кузена, пока прочищаю его.
— Откуда вы двое знаете друг друга?
— По гольфу, в большинстве своем, — отвечает Баш. — Не самый мой любимый спорт, но и заняться здесь особо нечем.
— Не твой любимый спорт? — Эллис повторяет. — Когда мы играли в последний раз, ты сделал восемьдесят три броска.
Баш скромно пожимает плечами. Несмотря на все свои привилегии, Кенсингтоны, которых я встречал, кажутся на удивление приземленными.
Мы подходим к краю поля для игры в поло. Зрители и игроки уже собираются, несколько лошадей стоят на траве, пока всадники вносят последние коррективы в свои тактики.
— Это не профессиональный матч, — говорит мне Баш.
— Эти игры более увлекательны, — добавляет Эллис.