— Я не знаю. Я не спрашивала.
Хлоя раздраженно стонет.
Она такая драматичная. Театр — определенно ее призвание.
— Что ты собиралась делать? — Спрашиваю я. — Появиться на съемочной площадке в плаще? Он женат. Ты помолвлена.
— Все дело в подпитке фантазии, Лили. Платоническая влюблённость? Живое воображение полезно для здоровья. То, что я вряд ли когда-нибудь встречусь с Кристианом Дэвисом, не означает, что я не могу думать о том, как могла бы потрогать его пресс между дублями съемок в Беларуси — или где бы, черт возьми, он ни снимался.
Я смеюсь, качая головой, хотя она меня не видит.
— Если эта тема всплывёт снова, я спрошу, хорошо?
— Спасибо.
Мы обе молчим, наши стандартные несколько минут болтовни почти истекли. Пришло время ужина. И я простояла в палатке для поло большую часть дня. Я должна найти своего дедушку и, надеюсь, уговорить его вернуться домой.
Вместо того, чтобы сказать, что поговорю с ней на следующей неделе, я выпаливаю:
— Я встретила парня.
— Что? — Вся мечтательность от обсуждения ее увлечения знаменитостью исчезла из голоса Хлои. Она звучит настороженно. Раздражено. — Почему ты не начала с этого, Лили?
— В этом не было ничего особенного. — Я уже чувствую себя глупо, что заговорила об этом. Но и немного кружится голова, мою ладонь все еще покалывает от прикосновения Чарли. — Мы разговаривали всего пару минут.
— То, что ты сказала, что встретила парня, — это огромное событие. Кто он?
— На самом деле я не знаю. Я никогда его раньше не видела.
— Ты никогда не видела его раньше? — В голосе Хлои сквозит удивление. Она так же хорошо знакома со списком гостей на такого рода мероприятиях, как и я. — Я не думаю, что «Атлантик Крест» принимала каких-либо новых участников с 90-х годов.
— Именно. — Подтверждаю я.
— Хм. Как его зовут?
— Чарли.
— Чарли...
— Я не знаю его фамилии.
— Он сексуальный? — Вопрос Хлои предварительный.
Прошло много времени с тех пор, как мы обсуждали парня, который не был Кэлом. Я уверена, что для нее это так же странно, как и для меня.
— Нет, он лысеющий мужчина средних лет, — растягиваю я. — Да, он сексуальный!
«Сексуальный» — слишком мягкое прилагательное для описания Чарли. Оно не объясняет, насколько трудно мне было думать, когда он смотрел на меня. Его подавляющее присутствие и властное отношение.
И на меня нелегко произвести впечатление. Я знакома с президентами. Кинозвездами. Известными спортсменами.
— Как он выглядит? — Спрашивает Хлоя.
Я дохожу до конца каменного прохода между конюшнями, глядя на фарватер поля для гольфа. Сочная зелень простирается, насколько хватает глаз, блестящая и яркая благодаря палящему солнцу.
— Каштановые волосы. Ореховые глаза. Очень высокий.
— Он действительно сексуальный, — соглашается Хлоя.
Я уверена, что она думает о том, что он совсем не похож на Кэла.
Кэл — золотой мальчик во всех смыслах этого слова. Загорелая кожа. Светлые волосы. Голубые глаза. Как серфер, который просто вырос в Верхнем Ист-Сайде.
— Пойди поговори с ним еще раз, — предлагает Хлоя.
— Да?
Звучит так, будто Хлоя выдыхает, прежде чем сказать:
— Да.
— Хорошо. — Я тоже вздыхаю. — Спасибо.
— Напиши мне после, расскажи, как все прошло.
Я слегка улыбаюсь, ценя поддержку больше, чем подталкивание. Теперь мне придется поговорить с ним или написать ей, что ничего не вышло. Хлоя знает, что я слишком склона к соперничеству, чтобы признать такое поражение.
— Так и сделаю. Люблю тебя, Хло.
— Я тоже тебя люблю. Выпей за меня палому.
Моя улыбка становится шире, прежде чем я вешаю трубку, глядя на выкошенное пространство передо мной.
Оно такок открытое. Так пусто, если не считать игроков в гольф или кэдди, которые выглядят как точки.
Бесконечные возможности.
Эскиз формируется в моем воображении по мере того, как я нахожу идеальное место для трех фонтанов, окруженных лабиринтом дорожек. Шпалеры и центральная дорожка, обсаженная дубами и лавандой.
Если бы этот сад действительно существовал, я бы так не боялась приходить сюда. Я бы добавила пару скамеек и заходила просто послушать щебет птиц и ржание лошадей. Маленький оазис, так отличающийся от постоянной городской суеты. На Манхэттене нет такого места, куда можно пойти и услышать тишину.
Я наслаждаюсь тишиной еще несколько минут, затем поворачиваюсь и направляюсь обратно к палатке.
2
Эллис замечает меня примерно через пять секунд после того, как я вхожу в вестибюль.
Охлажденный воздух — это мгновенное избавление от августовской жары на улице. Сегодняшняя температура высокая, даже по летним меркам. И становилась еще более удушающей из-за внимания, которое преследовало меня повсюду с тех пор, как я приехал час назад. Пристальное внимание, которое удвоилось, как только я открыл рот и подтвердил, что я иностранец.
Мой двоюродный брат отводит меня в угол, мимо рояля, влево от одной из каменных арок. Обе брови приподнимаются в безмолвном вопросе, который он озвучивает пару секунд спустя.
— Куда ты ходил?
— Гулял.
— Ты пропустил встречу с Ховардами. И с Вайолет Дюпон. Это та рыжая, о которой я тебе рассказывал ранее.
Я киваю, едва слушая Эллиса. Я слишком занят, разглядывая небольшие группы, собравшиеся в отделанном панелями красного дерева вестибюле, в поисках темноволосой девушки в синем платье. Здесь больше народу, чем было, когда я ушел, вероятно, потому, что только что закончился матч по поло.
— Ава Уилсон чуть в обморок не упала, когда я сказал ей, что ты герцог. — Эллис ухмыляется.
Если вы спросите моего кузена, аристократия — это одна большая шутка. Вероятно, он установил бы новый рекорд по тому, как быстро его вышвырнули из королевской ложи на Уимблдоне.
Я выдыхаю, мой осмотр комнаты завершен, и никаких признаков Лили. Наверное, это к лучшему. Я веду себя как мой одержимый киской двадцатиоднолетний кузен. Как прежняя версия себя, которой я больше не могу позволить себе быть.
Эллис считает мой новый титул забавным и, возможно, привлекательным. Он вырос в Штатах. Он понятия не имеет, какой вес имеют история и привилегии восьмого герцога Манчестерского. Понятия не имел, что потеря моего отца была равносильна падению на дно и что впоследствии узнать правду о финансах моей семьи было все равно, что раскрутить меня по бесконечным кругам, а затем приказать идти прямо.
Это чертовски утомительно — огромная ответственность и нарастающий стресс. Я начинаю лучше понимать, почему мой отец пытался упиться до смерти, вместо того чтобы разобраться со всем этим.
Мрачная улыбка кривит мои губы. По крайней мере, мое — мрачное — чувство юмора не тронуто.
Эллис ничего не замечает. Выжидающе улыбается, ожидая, что я что-то скажу про женщину, о которой ничего не помню.
Мой кузен неправильно истолковал мою просьбу представить меня в модном загородном клубе моего отчима Дерека как то, что мне нужна помощь в поиске женщины для секса.