— Какой вопрос?
Я наклоняю голову влево.
— Ты поведешь ее?
— Нет.
— Ты одета для вождения.
Полные губы Лили удивленно приоткрываются, и я решаю, что упоминать о нашем первом разговоре было ошибкой. Я не только показал, насколько хорошо помню его, но и теперь сосредоточен на ее губах и фантазиях о том, чтобы снова поцеловать ее. Жара больше не единственная причина, по которой этот костюм неудобен.
— Ты хотела сфотографироваться с ней, Лили? — Появляется блондинка — невеста Тео, с любопытством переводя взгляд с меня на нее.
Я должен представиться. Поздравьте ее с предстоящей свадьбой.
Но мои глаза отказываются отрываться от Лили.
— Спорим на 100 фунтов, что я обгоню тебя.
Ее брови взлетают так высоко, что я вижу их поверх солнцезащитных очков.
— Хочешь со мной посоревноваться?
— Хочу победить тебя, — поправляю я. — Еще раз, — добавляю я, просто чтобы быть идиотом.
Блондинка издает удивленный звук где-то в глубине горла. Я предполагаю, это потому, что она знает о Лили то же, что и я — она чертовски склонна к соперничеству.
Лили скрещивает руки на груди.
— Ставлю сто долларов, я сделаю тебя.
Вокруг нас раздается еще более приглушенный смех.
Элизабет Кенсингтон — мультимиллиардерша.
Я живу в одном из самых больших поместий в Англии.
И все же мы торгуемся, как студенты университета на мели, потому что это пари не имеет ничего общего с деньгами.
Она смотрит на меня сверху вниз, и я смотрю в ответ, желая, чтобы она сняла эти гребаные солнцезащитные очки, чтобы я мог увидеть ее голубые глаза.
— Договорились? — Лили протягивает руку, вероятно, удивляясь, почему я молчу. — Ваше высочество. — Ее голос поддразнивает. Выражение ее лица расслабилось.
Это веселье медленно угасает, когда моя рука обхватывают ее. Я сжимаю ее ладонь крепче, чем необходимо, наслаждаясь тем, что ее внимание остается прикованным ко мне. Впитывая замешательство и предвкушение, потрескивающие в паре футов, разделяющих нас.
Она не знает, почему я это делаю. Я не знаю, почему я это делаю.
После нескольких месяцев обдумывания каждого шага, просто действовать кажется чертовски невероятным.
— Правильно говорить — Ваша светлость, Американа.
— Уважение нужно заслужить, Захвадчик.
Ее гребаный рот. Я умираю от желания заполнить его своим членом. Посмотрим, что она мне тогда скажет.
У меня никогда раньше не было такой интуитивной реакции на женщину. Мой интерес всегда угасал со временем. Он никогда не рос так сильно, перерастая в ненасытное влечение. Я виню чуждое чувство в том, что происходит дальше.
— Если выиграю, я хочу свидание.
Лили выглядит более ошеломленной, чем когда впервые увидела меня здесь.
— Что?
Я тоже удивлен, но не показываю этого.
— Ты меня слышала.
Она заметно сглатывает.
— А что, если я выиграю?
— Чего ты хочешь?
Лили несколько секунд молчит, размышляя.
— Если я выиграю, ты произносишь речь на свадьбе Тео и Хлои.
У меня дергается левый глаз. Публичные выступления занимают первое место в списке моих ненавистных занятий, и вся моя вера в институт брака исчезла примерно во время развода моих родителей. Лили никак не могла знать обо мне эти две вещи. Чего она также не знает обо мне, так это того, что сейчас нет ничего, на что я бы не поставил. Я уверен, что выиграю, и мне до смешного отчаянно хочется проводить с ней больше времени, желательно в одиночестве.
— Договорились, — соглашаюсь я, выпуская ее руку. Удовлетворение охватывает меня, когда я надеваю шлем. — Удачи, Кенсингтон.
Я оставляю Лили стоять с ее изумленной подругой, направляясь к синему «Ламбордгини».
Один из инструкторов бросается ко мне, его рот неприятно скривился, как будто он проглотил что-то кислое.
— Сэр, вы не прошли обучение
— Я подписал соглашение, — говорю я, застегивая молнию до подбородка.
— Я знаю, сэр, но вам следовало бы...
Я поворачиваюсь и хлопаю мужчину по плечу.
— Послушай,
— Майло, — подсказывает он.
— Послушай, Майло. Со мной все будет в порядке. Сядь поудобнее и наслаждайся шоу, ладно?
Майло хмурится, как будто ему хотелось поспорить, бросая беспокойный взгляд в сторону группы американцев. Он собрал бланки, что означает, что он знает, кто я такой. Это первый раз за долгое время, когда я благодарен за свой титул.
Он сдается, напоминая мне о пейс-каре10 и скорой помощи, прежде чем направиться обратно в гараж.
Я почти забрался в Ламбордгини, когда слышу:
— ...не понимаю, зачем ты это делаешь.
Я оглядываюсь через плечо. Кэл Уинстон стоит рядом с желтой машиной Лили, не давая ей забраться внутрь.
Моя челюсть сжимается, когда я замечаю собственническую позу его худощавого тела. Никто из других друзей Лили не пытается отговорить ее от участия в гонках.
Вокруг слишком много шума, чтобы я мог расслышать ответ Лили. Надеюсь, это какая-то версия «отвали». Что бы она ни сказала, этого достаточно, чтобы заставить Кэла отступить.
Лили смотрит в мою сторону после того, как он уходит, ловя мой пристальный взгляд. Она сняла солнцезащитные очки, ее глаза обжигают меня синим огнем. Через несколько секунд они остывают, пламя начинает тлеть.
Я снова представляю себе фотографии тех аварий, и на этот раз меня охватывает паника.
Не ради моей безопасности.
Ради ее.
Она готова к этому?
Она живет в Нью-Йорке, который, как я знаю на личном опыте, полон ужасных водителей. Если у нее есть частный самолет, у нее должен быть шофер в городе.
Я втянул Лили в гонки, потому что хотел привлечь ее внимание и не мог придумать другого способа добиться этого. Потому что я думал своим членом, а не мозгами.
Она присутствовала на тренировке, которую я пропустил ранее. Но кто, черт возьми, знает, слушала или она что-нибудь? Она сказала мне, что не собирается участвовать в гонках.
Черт возьми.
Я бегу к желтой машине, не обращая внимания на удивленные взгляды команды, готовящейся начать гонку. Шлем Лили надет, ремень пристегнут, пока она изучает элементы управления на руле.
Она поднимает глаза, когда я подхожу. Я чувствую, как по спине стекает пот.
— Почему ты не собиралась участвовать в гонках? — Я спрашиваю. Скорее кричу, потому что теперь, когда они запускают все двигатели, на трассе становится еще громче.
Лили моргает.
— Что?
— Ты сказала, что не собираешься водить. Почему нет?
— Я-я не знаю. Это была фишка Тео. Я думала, что буду на трибунах или что-то в этом роде.
— Ты хочешь участвовать в гонках?
Она морщит лоб.
— О чем ты говоришь, Чарли? Мы участвуем в гонках. Это была твоя идея, помнишь?
Я выдыхаю, пытаясь избавиться от части своего разочарования.
— Скажи мне, хочешь ли ты это сделать или делаешь это только из-за дурацкого пари.
— Твоего дурацкого пари.
Я делаю еще один долгий вдох.
— Лили...
Она упирает руку в бедро.
— Это твоя тактика запугивания? Потому что она не работает.
Я снимаю шлем, чтобы провести рукой по волосам.
— Я говорю чертовски серьезно!
— Тогда садись в свою машину, потому что я не хочу, чтобы ты потом говорил, что у меня было преимущество, когда я победила вас, ваша светлость.