Кэмпбеллы — одна из самых богатых семей Британии. Я даже ни разу не поцеловал ее.
Ей нужен титул, а не деньги или любовь.
Транзакция, на которую я потратил всю свою жизнь, кажется мне более пустой, чем я думал. Я предполагал, что женитьба на одной из хорошо воспитанных женщин, к которым моя бабушка годами подталкивала меня, будет простой и незамысловатой. Все равно что поставить галочку в моем списке обязанностей.
Я бы выбрал кого-нибудь, кто мне нравился. Кого уважал. Но я бы не любил ее. Я бы не повторил ошибок своего отца. Он женился на моей матери, потому что хотел этого, а не потому, что она была лучшим вариантом. Если бы он меньше придавал значения красоте и интриганству, мы с Блайт выросли бы с матерью.
Брак — это проблема, с которой мне предстоит разобраться в будущем. Мне двадцать шесть. Моему отцу было тридцать три, когда он женился. Все еще есть семь лет свободы.
Начинает играть органная музыка, оповещая о начале свадьбы. Моя голова поворачивается вместе с остальными, и я улыбаюсь, когда Фиг неторопливо проходит мимо, сопровождая подругу Лили, которая пыталась со мной познакомиться. Фран, кажется.
Лили входит последней, ее ведет младший брат Тео. Ее волосы завиты и частично зачесаны назад; макияж безупречен.
Она сногсшибательна, от нее невозможно отвести взгляд.
Я открыто пялюсь, отслеживая ее движение. Когда все встают, чтобы поприветствовать невесту, я тоже встаю. Но я не смотрю на девушку, одетую в белое. Мои глаза отказываются отрываться от Лили.
Она не смотрит в мою сторону. Ее внимание сосредоточено на ее лучшей подруге, которая собирается выйти замуж.
Хлоя подходит к алтарю. Ее отец приподнимает вуаль, целует ее в щеку, а затем вкладывает ее руку в руку Тео. Он сбрил бороду ради знаменательного дня и лучезарно смотрит на свою невесту.
Подружка невесты рядом с Лили наклоняется и что-то шепчет ей. Она улыбается в ответ. Кивает.
Затем ее взгляд встречается с моим.
Мы смотрим друг на друга так же, как смотрели этим утром в постели. В церкви, битком набитой людьми, кажется, что мы совершенно одни.
Я не могу сказать, о чем думает Лили. Она улыбается, но застыла. Скорее ожидаемо, чем восторженно.
Когда священник начинает говорить, она прерывает зрительный контакт.
Мое внимание блуждает во время самой церемонии, я разрываюсь между быстрыми взглядами на Лили и борьбой с дергающимся коленом. Это длится около часа, а затем процессия разворачивается в обратном порядке, Тео и Хлоя уходят последними.
Я провожу Беатрис и Александру на улицу. Это вежливый поступок, даже если ни одна из них не является моей настоящей парой. Я завязываю с Александрой разговор, когда мы выходим из церкви, надеясь, что проявление ее внимания развеет слухи о том, что мы с Би тайно помолвлены.
Прием проходит в соседнем ангаре, гости прогуливаются по лужайке, а затем постепенно переходят в другое здание.
Я замечаю своего крестного за секунду до того, как он подзывает меня.
— Чарльз!
Луи Хейвуд был одним из ближайших друзей моего отца. Возможно, единственным настоящим другом, который у него был. Лысеющий — хотя его цилиндр скрывает это, — весёлый и добродушный, он никогда не позволял острому языку моего отца задевать слишком глубоко. Оставался рядом. У меня сохранились воспоминания о нем, разбросанные по всему моему детству, как будто он был постоянным членом нашей маленькой семьи.
Я не видел его с похорон.
Я избегал его с самых похорон.
Я быстро прощаюсь с Беатрис и Александрой, затем направляюсь в его сторону.
— Рад тебя видеть, Луи, — говорю я искренне.
— Рад тебя видеть, мой мальчик! — Его улыбка такая широкая, что он прищуривает глаза, чтобы соответствовать ее размеру. Он пожимает мне руку, затем сжимает мою ладонь обеими руками. — Как у тебя дела?
— Уже лучше, — признаю я.
Энтузиазм Луи иссякает, его руки отпускают мои и тянутся, чтобы сжать мое плечо.
Раньше я задавался вопросом, знал ли он о финансовом упадке моего отца, и теперь я снова задаюсь этим вопросом. Но я не спрашивал раньше и не спрашиваю сейчас.
Это неподходящее место, и ответ не решит ни одной из моих текущих проблем.
— У меня в расписании есть немного времени на следующей неделе, — говорит он мне. — Хотел бы съездить в Ньюкасл. Прошло слишком много времени.
— Меня не будет в городе, — говорю я ему. — Может быть, через неделю?
Луи кивает.
— Уезжаешь из города? В отпуск?
— Не совсем. Я... продаю виллу в Сен-Тропе.
Он на мгновение замолкает, и я боюсь, что он прямо спросит почему. Он этого не делает.
— Как Блайт? — спрашивает он.
— Она, — я криво улыбаюсь, — Блайт.
Мы с Луи разговариваем наедине еще несколько минут, прежде чем наша беседа расширяется за счет новых людей, друзей Хьюзов, которые близки по возрасту с Луи. В конце концов я беседую с группой бывших одноклассников из Оксфорда.
Никто на самом деле не уверен, как вести себя рядом со мной. По рангу я здесь самый важный человек. Но парни моего возраста — это те, с кем я по пьяни играл в бильярд. То, что я был будущим герцогом Манчестерским, имело гораздо меньшее значение, чем то, что я стал герцогом Манчестерским.
Я застрял в странном месте, вспоминая те спокойные дни в безответственном периоде своей жизни, и теперь вынужден взаимодействовать с теми же людьми с ответственной позиции.
Это странно и немного неуютно.
Но я смиряюсь с этим, как и со всеми другими своими обязанностями.
19
Хлоя смеется, когда ее отец обнимает ее во время танца отца и дочери.
Я улыбаюсь от этого сентиментального момента. Беру со стола один из одноразовых фотоаппаратов и делаю снимок сладостного момента.
Рядом со мной шмыгает носом Бриджит. Я похлопываю ее по бедру.
Сегодня был эмоциональный день для всех нас.
— Давайте, ребята. — Появляется Трипп, присаживаясь на краешек пустого стула слева от меня. — Мы почти у цели. Заключительная репетиция на террасе.
Это была идея Фран исполнить групповой танец на свадьбе Хлои. Я предложила песню. Работа Хьюго — поставить хореографию. Трипп был организатором. Кэл и Джаспер отвечали за дизайн и печать футболок.
Конечный результат…. зрелищен.
— Мы репетировали двадцать раз, — говорит Бриджит, отпивая еще шампанского.
— И ты опоздала на последний хлопок в четверг. К тому же, мы не смогли потренироваться вчера вечером, потому что кое-кого, — многозначительный взгляд на меня, — не было поблизости.
Я закатываю глаза.
— Мой хлопок был как по задумке.
— Прекрасно. — Трипп откидывается на спинку стула. — Если ты хочешь, чтобы Хлоя помнила, что наша дань двадцатилетней дружбе была любительским выступлением...
— Ради всего святого, Трипп. — Бриджит встает. — Это должно быть весело. — Она направляется к одной из дверей, ведущих на террасу.
Трипп нетерпеливо вскакивает, оставляя меня сидеть одну за нашим столом.
Я бросаю последний взгляд на Хлою, танцующую со своим отцом, затем беру свой бокал и следую за ними к выходу.
Волдырь, образовавшийся на мизинце моей левой ноги, пульсирует, и я раздумываю, стоит ли переодеться в менее симпатичные, но более удобные туфли для танцев. Наверное, я пойму, насколько это меня беспокоит, во время нашей последней репетиции.