Я расслабляюсь. Выписка — хороший знак. Значит, она скоро поедет домой.
— Я сейчас приду, — говорит Крю своей жене.
Она кивает, снова улыбается мне, затем уходит.
Отец Лили протягивает руку. Я хватаю ее и крепко пожимаю.
Крю не отпускает меня сразу.
— Хочу внести ясность, если ты не будешь относиться к моей маленькой девочке со всем уважением, что в тебе есть, у тебя будут огромные проблемы, Мальборо. Мне насрать на твой титул. У меня чертова куча денег и очень мало хобби. Если ты обидишь Лили, я тебя похороню. Понял?
Он абсолютно серьезен, но мне хочется улыбнуться. Не потому, что я ему не верю — я верю, — а потому, что я рад, что он отец Лили. Счастлив, что у нее есть семья, которая пошла бы за нее на войну.
— Понял, сэр.
Его глаза сужаются, как будто он пытается решить, не слишком ли я бойкий.
Это знак уважения — уважения, которое он только что заслужил.
Наконец Крю кивает.
— Когда мы увидимся в следующий раз, я обещаю, что вспомню тебя.
— Рад, что наконец-то произвел впечатление.
Уголок его рта чуть приподнимается.
— Похоже я понял, почему ты ей нравишься.
После этого небольшого одобрения Крю уходит.
Я снова нажимаю кнопку вызова лифта. Уже поздно — за полночь, — но я больше не чувствую такой усталости. Остаточный адреналин бурлит во мне.
Оказавшись в вестибюле, я достаю мобильный и звоню своему кузену.
Эллис берет трубку после второго гудка.
— Как дела, Герцог?
— Ты занят? — Спрашиваю я.
— Не-а, просто играю в видеоигры.
— Не хочешь встретиться и выпить со мной?
— Встретиться, выпить... Ты в Нью-Йорке?
— Да.
Пауза.
— Все в порядке? Что-то случилось с твоей мамой?
Эллис был свидетелем большей части моего последнего визита. Холодность отношений с моей матерью, которое только увеличилась сегодня вечером.
— С Джорджией все в порядке. Я приехал по делу.
— Ты много работаешь, — комментирует он.
— Выпивка, Эллис. Ты в деле или нет?
— Ты и в этот раз собираешься пить воду?
— Я буду в том же месте, где мы встречались в прошлый раз, через десять минут, — говорю я ему, затем вешаю трубку.
Он прибывает вскоре после меня, зажав велосипедный шлем подмышкой.
Этот бар ничуть не лучше моих воспоминаний, но он значительно оживленнее, чем был во время моего последнего визита. Я думаю, он более популярен в выходные.
Эллис широко улыбается, подходя к столику. Я занял последний свободный.
— Герцог! Ты правда здесь.
— Знаешь, ты можешь называть меня Чарли, — говорю я ему.
Он качает головой.
— Тогда как все узнают, что ты герцог?
— Меня устраивает, что все не знают, что я герцог, — сообщаю я ему.
— Что это? — Он берет виски, которое я заказал для него, когда пришел.
— Приличная выпивка, — отвечаю я.
Я знаю, что уже не пил — в модном загородном клубе Дерека.
Эллис ухмыляется. Поднимает бокал.
— На здоровье!
Я тоже поднимаю свой и постукиваю им по его стакану.
Мы оба делаем глоток.
— Итак, как прошла твоя рабочая поездка? — спрашивает он.
Я взбалтываю скотч в бокале, наблюдая, как коричневая жидкость разливается по стенкам, а затем стекает вниз.
— Я недавно был на гала-вечере «Кенсингтон Консолидейтед».
— Зачем?
Я даю ему ответ, который должен был сказать Лили.
— Из-за Элизабет Кенсингтон.
Эллис поперхнулся. Отхлебывает еще виски, кашляет, затем быстро смотрит на меня.
— Что?
— Я ходил на гала-вечер «Кенсингтон Консолидейтед», чтобы увидеть Элизабет Кенсингтон.
После продолжительной лжи и полулжи, было приятно наконец-то говорить абсолютную правду.
— Чувак. — Его голос понижается, как будто мы обмениваемся секретами. — Ты... переспал с ней?
— Да.
— Как это было? — нетерпеливо спрашивает он.
Я тянусь за своим стаканом.
— Не твое собачье дело.
Я никогда раньше не делился такими подробностями о женщине. Мужчины, которые вдаются в подробности своей сексуальной жизни, обычно что-то компенсируют.
С Лили это нечто большее. Здесь присутствует ослепляющее чувство собственности. Эти интимные моменты принадлежат только нам.
— Ладно, ладно. — Эллис откидывается на спинку стула. — Так ты, типа, встречаешься с ней?
— Нет.
— Почему бы и нет?
— Я...я не знаю.
Существует слишком много причин, все из которых мне не хочется обсуждать, и ни одна не кажется достаточной.
В настоящий момент я во всем запутался. «Я не знаю» стало моим стандартным ответом вместо «Я был занят», и я не думаю, что это сильно улучшило ситуацию. Если не ухудшило ее.
— Значит... плохая ночь?
— Могла быть и лучше. — Я выпиваю еще виски. — Расскажи мне о себе. Что нового?
Эллис пускается в пространный ответ, как будто в последнее время его об этом никто не спрашивал. За последние несколько недель мы периодически обменивались сообщениями, но ни одно из его сообщений не было настолько подробным. Он встречается с женщиной, фотографию с которой прислал со Статуи Свободы. Она начинающий фотограф, и они планируют поездку, чтобы он мог заниматься серфингом, а она — фотографировать. Через несколько недель у него день рождения, напоминает он мне, и я делаю мысленную пометку не забыть поздравить его.
Я слушаю, время от времени задавая вопросы, но жужжание, которое раньше было у меня в затылке? Он все еще там, и это не стресс из-за потенциального банкротства.
Это длинный список всего, что я должен был сказать Лили.
И это почти так же отвлекает, как и сама женщина.
35
Раздается стук в дверь моего кабинета. Вместо того чтобы заниматься чем-то продуктивным, я чиркаю спичками о коробок, которую прихватил из ресторана, куда водил Лили на наше первое — и единственное — свидание. Я переложил его из ящика рядом с кроватью в свой кабинет, когда вернулся из Нью-Йорка, желая иметь какое-нибудь напоминание о ней, на которое можно было бы смотреть.
— Войдите, — зову я.
Через несколько секунд появляется Конрад. Он морщит нос, чувствуя запах дыма, витающий в воздухе.
— Извините за беспокойство, сэр.
— В чем дело? — спросил я.
— Похоже, кто-то зашел на нашу территорию, — отвечает Конрад.
— Зашёл? — Это привлекает мое внимание.
Конрад кивает. Но в выражении его лица мелькает что-то, что отличается от его типичного стоицизма.
— На территорию? — Подсказываю я. — Ты уверен, что они просто не потерялись? — Спрашиваю я. — Они там?
Баклби — маленький городок. Вряд ли его можно назвать центром преступности. А Ньюкасл-Холл расположен на двадцати тысячах акров. Можно какое-то время бродить по окрестностям, не осознавая этого.
— Она стоит в саду, сэр.
Я поворачиваюсь на стуле и смотрю в окно.
Несколько ошеломленных секунд я не могу пошевелиться. Затем встаю так быстро, что чуть не опрокидываю стул.
— Я позабочусь об этом, Конрад.
Я спускаюсь вниз и оказываюсь в саду в рекордно короткие сроки.
Она не двигается, все еще глядя на вишневое дерево. Большая часть плодов исчезла благодаря вороватым птицам.
Мое сердце колотится так быстро, что кажется, будто оно пытается выскочить из груди.
— Ты могла бы позвонить, — говорю я.
Лили не оборачивается, продолжая смотреть на дерево.
— У меня нет твоего номера. Я удалила его, помнишь?