Лживый бог (ЛП)

— Что ты делал в Нью-Йорке? — Спрашиваю я его, когда мы выбрасываем пустые контейнеры.

Я слишком сыта, чтобы съесть еще кусочек.

— Что ты имеешь в виду? — он отвечает, когда мы направляемся обратно к машине. Она все еще припаркована у гостиницы.

— Ну, я знаю, что ты там был. Что ты там делал, кроме игры в поло?

— Ты имеешь в виду, победы в поло? — спрашивает он тоном властного придурка, который показал мне свой трофей.

Я закатываю глаза, не удостаивая это ответом.

— Частично это была рабочая поездка.

— Так вот почему ты был в «Кенсингтон Консолидейтед»?

— Ага.

Он больше ничего не говорит, отводя взгляд, и у меня складывается впечатление, что он не хочет говорить об этом.

Я не знаю почему — может быть, потому, что это компания моей семьи? — но я оставляю эту тему.

Огни горят во всех домах, мимо которых мы уже проезжали однажды, уютные площади, которые добавляют им очарования. Они быстро погружаются в темноту, единственным освещением являются фары автомобиля. На обратном пути в Ньюкасл-Холл мы не встретили ни одной машины.

Это так отличается от того, к чему я привыкла. В Нью-Йорке улицы всегда шумны.

Чарли хватает меня за руку, когда мы идем от машины с откидным верхом к дому, наши пальцы переплетаются. Технически, это наше второе свидание, но такое ощущение, что оно сотое. Как будто это обычный вечер вторника.

Я не могу решить, нравится мне это или нет.

Едва мы заходим внутрь, как женский голос окликает:

— Это ты, Чарли?

— Да, — отзывается он.

Я неуверенно смотрю на него. Судя по голосу, она моложе большинства сотрудников, которых я видела.

— Я недавно гостила у бабушки и.. – Заходит молодая женщина. Затем останавливается, как только замечает меня и Чарли. Сосредотачивается на наших сцепленных руках. Хмурится. — У тебя есть девушка?

Я машу ей свободной рукой.

— Ты, должно быть, Блайт. Я Лили.

Они с Чарли очень похожи. Она ниже, худощавая и даже больше похожа на тучу, чем он.

Блайт изучает меня, как будто не уверена, будем ли мы лучшими друзьями или смертельными врагами.

— Откуда твоя рубашка? — резко спрашивает она.

Я опускаю взгляд, чтобы вспомнить, что на мне надето.

— Э-э, я думаю, что это….

Чарли перебивает меня.

— Ты больше не будешь покупать одежду, Блайт.

Блайт сердито смотрит на него.

— Ну, не сейчас, с тех пор как я узнала, что мы... — Она резко замолкает. — Мне нравится твоя рубашка.

— Ты можешь забрать ее, — импульсивно говорю я.

Я на несколько дюймов выше нее, но думаю, она ей подойдет. Или она может заправить ее.

Одной вещью в чемодане меньше.

И… Я хочу понравиться сестре Чарли. Подкуп мне не чужд.

— Правда? — Она выглядит ошеломленной, весь сарказм внезапно пропал.

— Правда.

— Круто, спасибо, — говорит Блайт и исчезает в коридоре.

— Это был теплый прием… от нее, —говорит мне Чарли.

Мы все еще держимся за руки.

Я смеюсь, когда он тащит меня наверх.

— Для меня это большая честь.

Через несколько минут он приводит меня в свою спальню.

Большую часть стены занимает богато украшенный камин. В углу стоит зеленое бархатное кресло. Кровать с балдахином и массивный комод в тон занимают большую часть остального пространства.

Здесь уютнее, чем во всем остальном доме. Здесь пахнет им. В углу брошена пара кроссовок. Сумка, которую он привозил в Уэльс и Францию, висит на дверной ручке шкафа. «Мидлмарч» лежит на приставном столике рядом с часами, закладка застряла примерно наполовину.

Я смотрю на нее. Затем подхожу и беру книгу.

— Ты ее читаешь? — Спрашиваю я..

— Да. Интересная книга.

— Ты бы сказал мне, если бы тебе она не нравилась?

— Да.

— Потому что тебя интересуют иное мнения?

— Нет. Потому что я бы не стал тебе лгать.

Я сглатываю, пролистывая первые несколько страниц. Строчки расплываются, и это не только из-за моей дислексии.

— Хотя она очень длинная. Читаю уже несколько недель, а еще не закончил даже наполовину.

— Аудиокнига длилась тридцать пять часов. — Я продолжаю листать страницы, размышляя. — Я слушаю много аудиокниг... потому что у меня дислексия.

Я слышу его шаги, когда он приближается ко мне, но не отрываю глаз от книги.

— Лили.

— Что?

— Лили. — Он берет меня за подбородок, наклоняя мое лицо к своему. — Я слышал об этом. Что именно это значит?

— Это нарушение способности чтения. У меня тяжелый случай этого заболевания. Письмо и орфография могут даваться тяжело, но чтение — хуже всего. Иногда кажется, что слова уплывают со страницы. Или перемешиваются, поэтому мне приходится долго приспосабливаться, чтобы понять смысл слов. Мне поставили диагноз, когда я была совсем маленькой и в школе у меня были особые условия. Но все равно это было… тяжело. Я чувствовала себя глупо, мой мозг работал по-другому. Кит хорошо учился в школе, хотя большую часть времени трахался с кем попало, а Баш так легко получал одни пятерки. Мои родители, вероятно, оплатили мое поступление в колледж. И я придумала, как справиться с этим наилучшим образом. Но все равно бывают моменты, когда... вот почему я хотела, чтобы ты сказал мне, что заказать. Вот почему я не прочитала твое сообщение. Большинство знакомых звонят или отправляют мне голосовые сообщения. — Я выдыхаю. — Ты не обязан что-то говорить. Я просто… Я хотела тебе рассказать.

Его большой палец двигается взад-вперед по моему подбородку.

— Я рад, что ты мне рассказала. Ты самый умный, целеустремленный, творческий, страстный человек, которого я когда-либо встречал, Элизабет Кенсингтон. И зная все, что ты преодолела… это впечатляет меня еще больше.

Если бы я уже не была влюблена в него, я почти уверена, что этот искренний ответ сделал бы свое дело.

— По сравнению с...

— По сравнению с кем угодно, — яростно говорит он. — Я верю в это. Но ты тоже должна.

— Я пытаюсь.

Пытаюсь перестать сравнивать свои достижения с достижениями членов моей семьи. Пытаюсь перестать считать, что возможности, которые я получаю, связаны с моей фамилией. Пытаюсь перестать искать проект, который заставит меня почувствовать, что я внесла важный вклад в этот мир.

— Я напомню тебе в любое время, когда ты захочешь.

Я борюсь с желанием потереть грудь, чтобы унять появившуюся острую боль. Пытаюсь проявить легкомыслие.

— Это будет непросто, поскольку ты до сих пор не попросил мой номер.

— Ты имеешь в виду тот, который 212-535-1012? — спрашивает он, не сбиваясь с ритма.

Я изумленно смотрю на него.

— Ты запомнил номер моего телефона?

— Да.

Я приподнимаюсь на цыпочки, чтобы поцеловать его. Чарли реагирует мгновенно, его руки сжимают мои бедра, а затем проникают под подол моей рубашки.

Я сосредотачиваюсь на его верхней губе, втягивая ее в рот. Он стонет, разводя ладони, пока они не покрывают всю мою поясницу, затем языком приоткрывает складку моих губ. Мое дыхание становится быстрым и неровным. Я чувствую, как бьется мое сердце между бедер.

Он берет контроль над поцелуем, но я не готова уступить власть.

Я толкаю его к кровати. Он отступает на несколько шагов к краю матраса, умудряясь при этом держать наши рты слитыми воедино, притягивая меня так близко, что между нашими телами вообще не остается пространства. Я чувствую твердые линии его груди сквозь ткань наших рубашек. Толстая выпуклость его эрекции прижата к моему животу.