Постсоветская дебилизация
В самый разгар перестройки ко мне на работу случайно забрел бывший сокурсник, которого я не видел много лет. Он представился сотрудникам моего консалтингового центра как агент по продажам, а узнав меня, широко заулыбался и тут же стал выкладывать свой товар. За время, прошедшее с нашей последней встречи, он заметно облысел, слегка располнел, но одет был гораздо лучше, нежели в студенческие годы.
Первоначально я собирался купить у своего экс-сокурсника любую вещь, какую тот только предложит, чтобы поддержать его коммерцию. Но, увидев разложенный на столе товар, несколько растерялся. Передо мной лежали знаки отличий советской эпохи: комсомольские значки, обычные и с лавровыми ветками, красные флажки, подтверждающие принадлежность их владельцев к депутатскому корпусу распущенных Советов, «Мастер спорта СССР», «Заслуженный машиностроитель», синие ромбики военных училищ, выпускавших политруков.
— Неужели это кому-то нужно? — не удержался я от ироничного вопроса.
— Еще как берут, — не без гордости парировал мой бывший сокурсник и тут же предложил, — давай я тебе «Мастера спорта» выпишу.
Как оказалось, к каждому значку продавец предлагал соответствующую картонную книжицу, которую собственноручно заполнял. Он даже располагал самонабирающейся печатью, которая подкрепляла торжественную законность сделки. Моя растерянность его явно озадачила. Он тщился не столь всучить мне какую-нибудь никчемную вещицу, а хотел оделить чем-то памятным, значительным. Он очень обрадовался нашей нечаянной встрече. Мои коллеги по работе только безмолвно дивились необычной выставке-продаже.
И сделка не состоялась, и разговора не получилось. Вроде бы долго не виделись, а в голову лезли совершенно трафаретные вопросы. Поэтому приподнятое настроение у бывшего сокурсника быстро пошло на спад. Он был явно разочарован своим визитом.
Вскоре после той встречи довелось узнать, что продавец знаков отличий советской эпохи попал в психиатрическую лечебницу. Выяснилось и то, что он уже продолжительное время находился на учете данного лечебно-профилактического учреждения. Прискорбно, что столь жестоко распорядилась судьба.
Но, как показали последующие годы, спятивший экссокурсник оказался довольно прозорлив и пытался держать «руку на пульсе потребителя». Он стремился возвеличивать и оделять, поощрять и награждать. В общем — то было невинное стремление, к сожалению, закончившееся роковой болезнью.
Но другие люди, более крепкие здоровьем, весьма успешно продолжили его дело. Так, директора наших индустриальных гигантов зачастили в США, где в торжественной обстановке получали «Факел Бирмингема» за выдающийся вклад в российскую экономику. Соискатели приза просто перечисляли в соответствующий фонд несколько тысяч долларов, после чего ждали приглашение из захудалого американского городка принять участие в церемонии награждения в качестве почетного лауреата. И приглашения не заставляли себя долго ждать. Директора со своими присными летели за тридевять земель, получали из рук устроителей «акции» сущую дребедень, потом пьянствовали на банкете и довольные фактом «международного признания» возвращались домой. Говорят, возжегшие «факел», заработали на этой выдумке приличные деньги.
А между тем, дела на индустриальных гигантах шли все хуже и хуже. Но и здесь ушлые управленцы не дали промаха. На руинах каждого крупного завода или комбината возникало два-три десятка малых предприятия, которые в своей совокупности производили в 20–30 раз меньше продукции, нежели их прародитель-предшественник, но каждое из которых возглавлялось генеральным директором или президентом фирмы: у столь высоких начальников непременно находились в подчинении финансовый и коммерческий директора, а также директор по маркетингу и еще — по связям с общественностью. Не менее уважаемыми на данных мини-предприятиях являлись должности административного директора и директора по персоналу.
Несмотря на то, что производительность труда с каждым годом откатывалась на пятилетку назад, директорат рос числом, а термин «управление» стал наиболее популярным. В названиях учебных заведений разного калибра и разного уровня появилось это знаковое слово: возникло бесконечное многообразие дисциплин, раскрывающих тайны менеджмента. Научная мысль, растерянно застывшая в первые годы реформ, забурлила и зафонтанировала с новой энергией. Непродолжительная пауза в столь естественном стремлении людей познавать окружающий мир, была вызвана тем, что социалистическое общество, двигавшееся в коммунистическое завтра, уже было вооружено подлинной теорией. Принадлежность к сообществу ученых в послевоенное время считалась почетной, или как сейчас принято говорить, престижной. Даже оперы, романы, скульптуры создавались в соответствии с научно выверенным методом социалистического реализма.