— Катерина… давай домой… дома свои висяки доделаешь. Придешь в понедельник. Я тебе такси сейчас вызову.
Есть таки душа у человека, несмотря на то, что Люциферов!
Но дома папа. У него сегодня выходной. Приду раньше — придется объясняться. А меня уже воротит от компании коровы. И я прошу остановить у кинотеатра, беру билет на ближайший нон-стоп и зависаю задумчивым ленивцем. Уши слышат, глаза видят, голова медленно крутится соответственно меняющейся картинке на экране, а мозги ничего не осознают. Пальцы изредка забрасывают в рот сладкий попкорн. Жую. Такая вот медитация.
И часов через пять, к концу последнего фильма, вдруг со мной случается прозрение: нужно было, конечно, поговорить. Что-то слишком много мутных моментов в этой Марковной истории. Не укладывается она до конца в мою картинку.
Это всё бдительный суслик и мнительная курица виноваты!
И, возможно, они приняли костер за пожар.
Да ты, Катерина, мудра! — закатываю я саркастически глаза. — Поезд «Здравосмыслинск-Катеринамозг» прибыл с недельным опозданием. К сожалению, встречающие не дождались. Но баннерок прибывающим оставили заметный.
Вопросы, значит?
В моих руках снова нет зонта, но и на загадочную барышню я сегодня не претендую.
Не знаю, зачем мои ноги тащат меня сюда. К этой квартире. Я стою у соседнего дома, метрах в тридцати от балкона Марка, и с вопросом взираю на него. Вопрос у меня таки есть, да. И когда моя волоокая ослица орала, что его нет…
Проблема теперь в другом.
К нему домой я не пойду. Там Лера и Настюша. Телефона я не знаю. И где работает тоже. И машины его возле дома нет.
Ну, а чего ты пришла-то, Катерина?
Это не я. Это ноги. Мыши таки доломали в своих слепых метаниях пульт управления, он дает сбои.
Балкон не спешит отвечать мне. В балконах такая функция не предусматривается.
Хреновый из тебя боец, мать! — грустно вздыхаю.
А с другой стороны, с кем я должна бороться?
Разворачиваюсь, планируя слинять без боя, и слышу звонкий детский крик:
— Мамочка! Это же Катя!
Мой глаз начинает нервно дергаться: навстречу мне — Лера с дочерью. Девочка обличительно тычет в мою сторону пальцем.
— Катя! — как вкопанная встает Лера.
Ну, зачем, зачем ты приперлась сюда, глупая Катерина!? — застываю в ужасе.
Какие, к черту, у тебя вопросы еще?!
Лера, миленькая, иди дальше, отпусти меня, пожалуйста! — молюсь я внутренне.
Но Лера решительно идет в мою сторону и, подхватив под локоть, разворачивает к подъезду.
Что происходит?!
— Катя! Что же Вы стоите под таким ливнем? Холодно так!
— Да я… ключ… потеряла, — лепечу первое, что приходит в голову.
— Да? Что ж Вы Марку не звоните? Он же в МЧС работает, вскрыли бы они Вашу дверь за пять минут. Он нашел Вас?
— В смысле?… — цепенею я.
— Пойдемте, пойдемте…
— Пойдемте… — хватает меня за вторую руку Настюша.
— Я Вас чаем горячем напою!
— Нет, Вы что?! Зачем?? Не надо! — просыпается во мне волоокая, упираясь маленькими, но крепкими копытцами в асфальт. — Я не пойду!
— Фил! — Лера переводит взгляд мне за спину, требовательно прищуривая глаза. — Это КА-ТЯ! Мы должны напоить ее чаем, она ключ потеряла! Чего ты стоишь?!
Я чувствую, что за моей спиной действительно кто-то стоит. Надо мной и Лерой появляется зонт. Настюша скачет по лужам, убегая вперед.
Разворачиваюсь, вскрикивая и хватаясь за сердце.
— Ну что ж Вы такая нервная?
Было бы у меня второе сердце, я бы сейчас схватилась и за него. Потому, что лицо другое, а голос тот же! Нет, не все лицо другое… — шокированно присматриваюсь я. — Глаза как в первоначальной версии. Остальное — нет.
— Фил, — протягивает он руку. — Я брат Марка.
— Здравствуйте… — мямлю я, словно стоматолог минут пять назад ввел мне лидокаин прямо в язык.
— Папа!! — несется Настюша. — Я уже вся мокренькая!
Твою ж мать!
— Пойдемте, пойдемте…
— Нет, нет!! — теперь точно — ни за что!
Давно было пора отрубить головешку моей мнительной курице!
И я со стыдом вспоминаю, как не дала Марку минуту, которую он просил, чтобы объясниться.
— Да нет его там… — шепчет мне Лера, продолжая буксировать меня в подъезд. — Пойдем!
Мой второй локоть в крепкой хватке Фила.
Семейство, надо сказать, работает слаженно, и я скоро оказываюсь на небольшой уютной кухне с кружкой в руках.
Мы сидим вдвоем с Лерой. Я хлопаю ресницами и иду пятнами.
— Мне пора.