41 -го года постоянно работала медицинская комиссия. Больных среди
будущих бойцов она не находила: мужчин, пришедших сюда с повестками
в руках, врачи признавали здоровыми, т. е. годными к службе в рядах
Красной армии.... Через неделю - полторы новобранцев должны были
отправить в армейские части...
На противоположной стороне улицы - здание шестой школы... Около
него постоянно стояли рыдающие женщины.. Некоторые - с младенцами на
руках.. Не все выдерживали изнурительной жары: падали, теряя сознание,
их сразу же поднимали, приводили в чувство, заставляли выпить холодной
воды (во дворе школы - колодец )..Ни одна из женщин не уходила домой,
надеясь увидеть (может, в последний раз) любимых - мужа, сына, брата...
155
Дежурные не разрешали прошедшим комиссию выходить на улицу, к
родным. Их оставляли в садике “Металлист”, где совсем недавно весело
играл духовой оркестр, парни танцевали с девушками и назначали
свидания.. От “вчерашней” жизни ничего не осталось... Теперь музыканты
были среди тех, кто успешно “проходил” комиссию..
Шуре удалось разглядеть своего Ваню в толпе будущих солдат.
Супруги обменялись тревожными взглядами. Сестра старалась сдерживать
слезы и казалась внешне спокойной в толпе рыдающих женщин...Муж
знакомым движением руки успокаивал жену, показывал, что не все в
нынешней жизни страшно, что через несколько месяцев он, вместе с
другими уральцами, обязательно возвратится домой.. Наш зять, как и его
товарищи, еще не знал, что если кто - то и вернется на родину, то лишь
через несколько лет. И многие из них никогда не встретятся и не
обнимутся со своими родными и друзьями...
.
10
Через неделю после решения медицинской комиссии будущих
красноармейцев перевели в здание школы, расположенное на юго -
восточной окраине города. Ее территорию “защищала” высокая
металлическая ограда, за которой теперь толпились будущие солдаты.
Командиры (сотрудники военкомата) пытались поддерживать среди них
строгую дисциплину, но “призванные в армию” неохотно подчинялись им:
каждый надеялся увидеть в толпе за оградой своих жен, детей,
родственников или знакомых и потому старался занять место около
забора...
Группа
мобилизованных
уральцев
постоянно
увеличилась,
превращаясь в большой отряд. Ждали будущих солдат из южных
районов области. И только тогда всех мужчин отправят...” Куда?.. Никто
не знал...
Шура в эти дни почти не жила дома: утром уходила на фабрику, после
смены отправлялась на свидание с мужем. Там она иногда встречалась с
двумя золовками, приходившими попрощаться с братом.. Ваня, в отличие
от Семена (тот едва скрывал слезы) держался спокойно и уверенно.
Наверное, он еще не забыл своей службы на Дальнем Востоке и хорошо
знал, что его ждет в армии...
Новобранцев кормили плохо... Их, видимо, еще не признали
“настоящими военнослужащими” и не “поставили на пищевое
довольствие” (так, кажется, говорят в армии ?). Но наш зять не страдал от
голода: Володя или отец каждый день приносил ему обед.. С ужином,
156
заботливо приготовленным мамой, приходила Шура.. Иногда с дочкой на
руках...
Однажды зять попросил тестя: “Принесите мне молока, пить хочется..
Здесь лишь одна холодная вода из колодца... Можно прямо в кубатке...”
Ваня потер щеку и горло рукой и, прищурив глаз, кивнул головой. Наш
отец легко понял желание зятя. На следующий день Ваня получил свой
“заказ”.... Дежурный внимательно осмотрел глиняный горшок (продукты
проверялись) и разрешил передать его будущему “служивому”. Тесть
предупредил Ваню: “Пей только осторожно, не пролей... Семена не забудь
угостить...” Зять понял: “Хорошо... Обязательно предложу.. Если, конечно,
он захочет... Уж больно боится всего... ”
В кубатке был спрятан популярный тогда “шкалик”. За неделю до
призыва Ваня привез домой ящик спиртного: “Надо, как положено,
проводить, со всеми попрощаться... Когда в следующий раз увидимся? ..”
Расставание с друзьями и родственниками получилось грустным...Никто не
выразил желания “серьезно выпить”. Пригубили одну- две стопки,
посидели за столом, недолго поговорили, но больше задумчиво молчали.
Перед их уходом мама поднесла гостям “прощальную”: ее нужно