Сильное воздействие на наши представления о материи оказала упоминавшаяся ранее теория относительности. «В классической физике масса тела всегда ассоциировалась с некоей неразрушимой материальной субстанцией, с неким «материалом», из которого, как считалось, были сделаны все вещи. Теория относительности показала, что масса не имеет отношения ни к какой субстанции, являясь одной из форм энергии. Однако энергия — это динамическая величина, связанная с деятельностью или процессами. Тот факт, что масса частицы может быть эквивалентна определенному количеству энергии, означает, что частица должна восприниматься не как нечто неподвижное и статичное, а как динамическая структура, процесс, вовлекающий энергию, которая проявляет себя в виде массы некой частицы» (4,68).
«Возможность возникновения материальных частиц из чистой энергии, наблюдавшаяся в лаборатории миллионы раз — воистину самое необыкновенное следствие из теории относительности. До того, как физика стала рассматривать частицы с позиции теории относительности, считалось, что материя состоит либо из неразрушимых и неизменяемых элементарных частиц, либо из сложных объектов, которые можно разложить на более мелкие, и вопрос был лишь только в том, возможно ли бесконечно делить материю на все более мелкие единицы или существуют мельчайшие неделимые частицы. Начало новому взгляду на частицы положил Дирак, сформулировавший релятивистское уравнение для описания поведения электронов. В нем была предсказана фундаментальная симметричность материи и антиматерии и процессов синтеза и аннигиляции частиц. Открытие Дирака осветило проблему делимости вещества новым светом. При столкновении двух частиц с высокой энергией они обычно разбиваются на части, размеры которых, однако, не меньше размеров исходных частиц. Это частицы, возникающие из энергии движения (кинетической энергии), задействованной в процессе столкновения. В результате проблема делимости материи решается совершенно непредвиденным образом. Единственный способ дальнейшего деления субатомных частиц — их столкновение с использованием высокой энергии, но при этом мы не можем получить более мелких частей, так как частицы просто возникают из используемой нами энергии. Итак, субатомные частицы одновременно делимы и неделимы» (4,69).
Это положение дел будет казаться парадоксальным до тех пор, пока мы придерживаемся взглядов о сложных «предметах», состоящих из «более мелких предметов». «Парадокс исчезает только при динамическом релятивистском подходе. Тогда частицы воспринимаются как динамические структуры или как процессы, задействующие некоторое количество энергии, заключенной в их массе. В процессе столкновения энергия двух частиц перераспределяется и образует новую структуру и, если кинетическая энергия столкновения достаточно велика, то новая структура может включать дополнительные частицы, которых не было в исходных частицах» (4,69).
Итак, повторим, «эксперименты последних десятилетий раскрыли динамическую сущность мира частиц. Частицы воспринимаются как динамические структуры или как процессы, задействующие некоторое количество энергии, связанной с их массой. Любая частица может быть преобразована в другую; энергия может превращаться в частицы, и наоборот. В этом мире теряют смысл такие понятия классической физики, как «элементарная частица», «материальная субстанция», «изолированный объект». Вселенная представляет собой подвижную сеть нераздельно связанных энергетических процессов. Всеобъемлющая теория для описания субатомной действительности еще не найдена, но уже сейчас существует несколько моделей, вполне удовлетворительно описывающих некоторые ее аспекты. Все они не свободны от математических трудностей и порою противоречат друг другу, но все же отражают при этом глубинное единство и подвижность материи. Они показывают, что свойства частицы могут быть поняты только в терминах ее активности, то есть взаимодействия с окружающей средой, и что частицы следует рассматривать не как самостоятельные единицы, а как неотделимые части целого» (4,70).