Купцы и ремесленники, чайханщики и янычары в едином порыве подались вперед, стремясь не упустить не единого слова. Выдержав драматическую паузу, глашатай торжественно продолжил чтение:
– Славный город Истанбул переполнен грехом, как железы змеи переполнены смертоносным ядом. Терпению Аллаха пришел конец, и пало на наши неразумные головы страшное проклятье – поднялось из морских глубин жуткое чудище и требует каждый день разыгрывать на рулетке самых красивых девушек, наших дочерей, сестер и невест. Каждая проигранная девушка поступает в полное распоряжение чудища с последующим употреблением в пищу на манер послеобеденного десерта.
Вздох ужаса прошелестел над толпой, особо слабонервные лишились чувств и тихо повисли, зажатые разгоряченными телами своих сограждан.
– Желая спасти наш город от страшной беды, сиятельный султан повелевает: систему подпольных игорных заведений типа «Казино-хана» ликвидировать полностью. В связи с этим долги граждан данным организациям аннулировать, письменные обязательства о передаче частного имущества в пользу казино считать недействительными, высвобожденные при ликвидации денежные средства частично раздать бедным, частично пустить на трудоустройство лишившихся работы крупье, дилеров и охранников.
Над площадью воцарилась гробовая тишина. Пауза затягивалась. Опытный глашатай начал медленно пятиться с балкона, прикидывая свои шансы на благополучный исход, в смысле – уход, когда толпа в едином порыве взревела:
– Ура!!! Слава султану!!!
Малознакомые люди принялись обниматься, слезы радости стекали по щекам, счастливые улыбки расцветали на лицах, и хотя доброй половины указа, составленного Иваном Птенчиковым, народ не понял, общий смысл уловили все.
Внезапно рев толпы перекрыл странный звук – это янычары в знак протеста стучали древками своих топориков по перевернутым походным котелкам:
– Не позволим закрыть казино!
– Без риска жизнь – не в жизнь!
– А без сала да горилки – тем более…
– Добавим соли в пресный бульон существования!
– И зададим перцу всяким там чудовищам…
– Мы будем драться и победим! – горланили они, позабыв о своем позорном бегстве с берега Босфора.
Антипов, все это время наблюдавший за происходящим из потайного оконца, не выдержал и выскочил на балкон:
– Граждане янычары! – воззвал он, простирая вперед руки. – Прошу вас, успокойтесь.
Подданные воззрились на него с удивлением. Султан просит? Да как же такое возможно?
Однако Антипов понял воцарившуюся тишину по-своему и, ободренный, продолжил попытку демократических переговоров:
– К чему нам лишние жертвы? Мы решим возникший конфликт с заморским чудищем дипломатическим путем. Вы знаете, что такое «дипломатический»? Это значит – мирный. Путь переговоров…
– Так что ж, сражения не будет? – крикнул какой-то смельчак из толпы усатых головорезов.
– Конечно нет! – просиял Антипов. – Я слишком ценю своих доблестных воинов, чтобы посылать их на бессмысленное кровопролитие.
– А как же прибавка к жалованью за несение службы в боевых условиях?
– И переход на усиленный режим питания?
– Братцы, нас обманули! – Янычары снова забарабанили по своим котелкам, и вся площадь наполнилась угрожающим гулом.
– Война – это зло! – убежденно крикнул Антипов. – Я, конечно, понимаю, что вас с детства учили ятаганами махать, но попытайтесь на минутку задуматься…
– Парни, а ведь сиятельный султан просто трус! – в восторженном изумлении перебил Антипова обнаглевший от собственной безнаказанности смельчак.
– Где наш Хлопко? Пускай ведет войска на чудище!
– Ан-дрий-ко! Ан-дрий-ко! – скандировала возбужденная толпа янычар.
– Андрийко? – растерялся Антипов. – А я его это… в отпуск отправил. По семейным обстоятельствам.
– Султан лжет! – в опьянении нежданной демократией вскричал один из приятелей гарного хлопца, участвовавший в недавнем противостоянии у дверей гарема. – Андрийко сидит под арестом. Его, того и гляди, превратят в евнуха.
Толпа возмущенно взревела.
Побледневший Антипов отчаянно жестикулировал на своем балконе, пытаясь что-то объяснить, но его уже никто не слушал. Ропот нарастал, грозя обрушиться на дворец смертоносной лавиной.
– Арака, кофе, казино! – скандировали зараженные всеобщим безумием алебардщики.
– Сало, драники, горилка! – гнули свое янычары, предпочитающие «столоваться» в заведении Ксюхи.
– Султана на мыло!
– Свободу хлопцу Андрийко!
– На гарем!!!
Железно обоснованная необходимость штурмовать султанский гарем привела доблестных воинов в совершенный восторг. Они и думать забыли о чудище – кому охота тащиться на берег, когда святая мужская дружба обязывает хорошенько пошарить по заповедным комнатенкам прекрасных наложниц? Надо сказать, алебардщики тут же оставили давнюю вражду с янычарами и собрались выступить с извечными конкурентами единым фронтом. Кто-то успел зарядить пушку в сторожевой башне, и теперь ее внушительное дуло угрожающе покачивалось из стороны в сторону, словно размышляя, куда бы прицелиться.
– Сюда разворачивай! – махали снизу, указывая направление на гарем. – Пробьешь брешь в стене, а уж мы не оплошаем!
Перепуганные мирные жители пытались покинуть территорию дворца, но лишь усиливали давку. Серые камни площади окрасились первой кровью, обильно струящейся из расквашенных в толчее носов.
Антипов в ужасе присел, спрятавшись за балюстраду балкона, и ползком добрался до нервно жестикулирующего из глубины коридора Птенчикова.
– Опять эти янычары! – выдохнул реставратор в отчаянии. – Что же делать? Я должен спасти гарем, империю и наши жизни!
– Может, мне попробовать? – живо предложил Птенчиков, порываясь выскочить к народу.
– Ни в коем случае! Вас, как Синдбада-морехода, вынянчившего морское чудище, просто разорвут на части!
– Но у меня есть и сторонники, – обиженно надулся Иван. – Жители города были счастливы услышать о закрытии казино. Думаю, они…
Закончить мысль мэтр не успел – раздался страшный грохот и дружные вопли «ура», вырывающиеся из множества глоток.
– Революционный залп «Авроры»? – побледнел учитель литературы.
– Да нет, откуда тут взяться крейсеру?
– Крейсер-то как раз не проблема. Нужно сказать Гвидонову, и он трансформирует «Хамелеон».
– Но штурм уже начался…
– Не путайте меня! Я вовсе не собирался давать сигнал к началу восстания. Наоборот – нам нужно пугнуть бунтовщиков.
– Рушить дворец моего сына я никому не позволю! – вскипел Антипов.
– Э… – растерялся Иван. – Вы не поняли, я просто хотел пустить в воздух пару ракетниц. А дворец и без того уже рушат…
Они дружно опустились на четвереньки и поползли на балкон, чтобы оценить сквозь перильца общую диспозицию.
– Ексель-моксель, да что здесь происходит?! – раздался сзади величественный рев, и из коридора выскочил настоящий султан – поцарапанный, в разорванной одежде, с шишкой на лбу и заплывшим глазом. Следом за ним высунулось исполненное неподдельного любопытства лицо Васьки-Маугли, но мальчишку тотчас отпихнули в сторону, и на балкон невозмутимо просеменил длинноухий горбатый ишак.
– Властью, данной мне Аллахом… – заорал султан, перегибаясь через перила.
– Васька, негодник, живо брысь с балкона! – зашипел Птенчиков, подползая к мальчику и оттирая его в коридор.
– Сынок, ты вернулся! – прослезился от умиления Антипов, пытаясь пригнуть к полу непрезентабельную ишачью морду, пристроившуюся у самого плеча сиятельного султана.
– Мы, великий султан, могущественный и непобедимый… – надрывался Абдул-Надул, но никто из подданных даже не пытался сделать вид, что его слушает.
– Бесполезно, – развел руками Антипов. – Психология толпы. Они слишком возбуждены, чтобы внимать голосу разума.