Девятнадцатилетнего Сальваторе Луканиа сажают на год в тюрьму за торговлю наркотиками. Выйдя на волю, он вместе с Лански, Костелло и Сигелом участвует в ограблении банков, складов и магазинов. Часть добытых денег они вкладывают в организацию незаконных азартных игр.
Процветание игорного бизнеса стало возможным в США благодаря тесному альянсу между преступниками, с одной стороны, местными властями и полицией — с другой. Молодой Луканиа воочию убеждается, по словам его биографа, в том, что «за деньги можно приобрести покровительство полиции и представителей властей, чтобы обеспечить беспрепятственное продолжение нелегальных операций и получение доходов; азартные игры дают неограниченные возможности и те, кто занимались ими профессионально, получали, как это ни парадоксально, определенное положение и власть в обществе» Примером ему служил Арнольд Ротштейн, ставший миллионером.
Во все более широких масштабах Лучано и его сообщники занимались «акульим промыслом», то есть давали деньги под большие проценты. Особенно много среди их должников было владельцев швейных фабрик. В случае, если долг или проценты по нему не уплачивались в срок, гангстеры принуждали хозяев делать их своими партнерами. Так развивалась инфильтрация преступного мира в легальный бизнес. Одновременно происходило и проникновение в профсоюзы. Лучано и другие гангстеры помогали создавать фиктивные профсоюзные организации, присваивали себе значительную часть членских взносов. Вместе с тем они взимали определенную мзду и с предпринимателей, гарантируя им, что на их предприятиях рабочие не будут бастовать и требовать повышения заработной платы.
«Еще в ту пору, когда мы были ребятами,— вспоминал позже Лучано,— мы уже хорошо знали, что людей можно купить. Вопрос заключался лишь в том, сколько придется заплатить. Мы видели, как это происходило повсюду вокруг нас». Особенно отличался на поприще подкупа нужных людей молодой Костелло. Лучано и другие члены банды специально снабжали его деньгами на эти цели.
К середине 20-х годов Лучано, еще не достигший тридцати лет, добился всего, о чем когда-то мечтал. Он стал богатым и становился богаче с каждым годом. Он жил в просторной, обставленной дорогими вещами квартире, шил костюмы у лучших портных, имел несколько автомашин последних марок. Его принимали в качестве уважаемого гостя представители нью-йоркской элиты — политики, бизнесмены, актеры.
Члены его банды продолжали заниматься грабежами и воровством. Но Лучано стремился, по его словам, превратить преступную деятельность «в настоящий бизнес, наподобие крупной корпорации». Распространяя свое влияние за пределы Манхэттена — этого центрального района Нью-Йорка, он стал создавать свою букмекерскую империю. Главным же источником дохода была нелегальная торговля спиртными напитками. Часть доходов, иной раз половина, уходила на «подмазку» политиканов и полицейского начальства. На это Лучано и его сообщники тратили более пяти миллионов в год. Опыт коррумпирования учил Лучано — «смазывать» надо в первую очередь не разную чиновничью мелкоту, а вышестоящих должностных лиц. Чем выше поднимаешься по иерархической лестнице, тем больше дивидендов приносят капиталовложения. «Важные шишки,— говорил он своим дружкам,— сделаны из того же теста, что и те, кто у нас уже в кармане. Просто надо уметь найти к ним подход. И предложить столько, сколько надо». С городским комиссариатом полиции сошлись на десяти тысячах в неделю. Каждый понедельник рыжеволосый веснушчатый ирландец Джо Куни, доверенный Лучано, приходил в комиссариат одетым в спецовку под видом рабочего по ремонту. В руках у него был бумажный пакет, в котором обычно носят ланч. Но вместо сандвичей или франкфуртских сосисок в нем лежали ассигнации... Затем Лучано поднялся еще на несколько ступенек выше. Нужные контакты были установлены с боссами демократической партии и даже с губернатором штата Альфредом Смитом. Большое искусство в установлении этих связей с сильными мира сего проявлял Фрэнк Костелло, правая рука Лучано.
За эти годы Лучано укрепляет личные и деловые отношения с главарями других банд, независимо от их национальности. Он один из организаторов «Большой семерки» — объединения крупнейших бутлегеров 20-х годов. Затем он устанавливает сотрудничество в деле нелегальных закупок, перевозок, охраны и продажи спиртного с еще 22 другими бандами. Лучано также вступает в сотрудничество с Мозесом Анненбергом, создавшим крупнейший в стране игорный синдикат.
Джузеппе Массериа, в ту пору некоронованный король нью-йоркской Мафии, с возрастающим неудовольствием смотрел на быстро растущее влияние Лучано. Он требовал от него беспрекословного подчинения и полной подотчетности. Со своей стороны и у Лучано вызывали раздражение и диктаторские замашки главы «семьи», и его устаревшие взгляды. Назревал конфликт. Вскоре перевес сил оказывается у противников Массериа. Их возглавляет Маранца-но, намеревавшийся занять его место. Маранцано предлагает Лучано убить Массериа — тот категорически отказывается: согласно традициям сицилийской Мафии, тот, кто лично убил главу организации, не может занять его место. Но именно поэтому Маранцано и настаивал, хотел устранить саму возможность того, что Лучано станет боссом. И Лучано это понимал. Вместе с несколькими гангстерами Маранцано до полусмерти избил Лучано. След от его ножа навсегда остался на лице непокорного. Затем его почти бездыханное тело выбросили на дорогу. Но вопреки ожиданиям Лучано выжил. В больнице на него наложили 55 швов. Майер Лански, поспешивший навестить чудом уцелевшего Лучано, назвал его «счастливчиком». Эта кличка закрепилась за ним. С той поры его так и называли: «Счастливчик (Лакки) Чарли».
Поправившись, Лучано решает принять участие в убийстве Массериа. Но только в роли организатора, а не непосредственного исполнителя. Как-то утром он зашел к боссу и стал развивать планы ликвидации нескольких ближайших сподручных Маранцано. Босс пришел в хорошее настроение. Лучано предложил ему выпить за успех будущей операции. Они отправились в Кони-Айленд, в итальянский ресторан «Нуово вилла Тампаро». Ехали в бронированном автомобиле Массериа с пуленепробиваемыми стеклами. Босс Джо не подозревал, что на некотором расстоянии следом за его крепостью на колесах следовал «кадиллак» с четырьмя вооруженными пассажирами: Вито Дженовезе, Альбертом Анастасиа, Джо Адонисом и Багси Сигелом. Пообедав, гости пересели за столик для карточной игры. Видимо, многоопытный босс Джо был настолько далек от мысли о возможной опасности, что совершил роковую оплошность: нарушил укоренившуюся среди гангстеров привычку не садиться в ресторанах спиной к входной двери. Когда Лучано, извинившись, вышел в туалетную комнату, Массериа продолжал неторопливо потягивать вино из бокала. Он не видел, как несколько человек вошли в ресторан и немедля обрушили на него град пуль. Прибывшим вскоре полицейским Лучано объяснил: «Вытерев руки, я поспешил из туалета в зал, посмотреть, что там происходит». Изрешеченный пулями, Массериа лежал бездыханно, уткнувшись лицом в скатерть.
Несколько часов спустя на стол начальника шестидесятого отряда полиции Нью-Йорка легло донесение № 130, в котором говорилось:
«В 3 часа 30 минут после полудня 15 апреля 1931 года Джузеппе Массериа, известный также как босс Джо, проживавший по адресу Вторая авеню, 65, г. Нью-Йорк, был убит выстрелами в спину и голову, в то время как он находился в ресторане по адресу: 2715 Вест, 15-я стрит, Кони-Айленд, Бруклин. Стрелявшие в него неизвестные лица скрылись...»
Теперь на пути к вершине пирамиды у Лучано оставался только Маранцано, поспешивший объявить себя «боссом всех боссов». В зале, где шла коронация, еще стреляли пробки от шампанского, когда Лучано и Лански начали обсуждать план ликвидации новоявленного короля преступного мира. Его осуществление заняло много месяцев. Маранцано был опытный преступник, и поймать его в ловушку было непросто. Но сочетание беспощадной решимости Лучано и изощренного ума Лански породило такой замысел, который оказалось не под силу разгадать Маранцано при всей его постоянной настороженности. Не спасли его и пять телохранителей, которые повсюду сопровождали босса и находились у дверей его офиса. Его роковой просчет был в том, что, по его мнению, убийцами могут быть только сами же мафиози. До сих пор во внутренних войнах Мафии участвовали только сами выходпы из Италии. Поэтому, когда в приемную его офиса вошли четверо людей с ярко выраженной еврейской внешностью и представились детективами, это не вызвало подозрения ни у охраны, ни у самого Маранцано, который вышел им навстречу и пригласил зайти в кабинет. Он находился под следствием и в любой момент ожидал прихода полиции с обыском. Хитроумный замысел Лучано — Лански полностью осуществился.